Польская восточная политика, кажется, загнана в глухой угол. Новая власть или не имеет идей, или же неэффективно силится строить диалог с Востоком. Особенно это бросается в глаза, когда речь идет о стратегии относительно Украины и Белоруссии. Вместе с тем польско-российское потепление - это скорее попытка перенять западную тенденцию "перезагрузки", а не создание собственной концепции заграничной политики. Руководители правящей партии "Гражданская платформа", которые являются заложниками рейтингов, постоянно стараются "выехать" на нейтральности, а она превращается в бесцветность.
Рапорт МАК - граната без предохранителя
После публикации отчета относительно смоленской катастрофы популярнейшим в Польше российским учреждением является МАК. Правда, не все знают, как расшифровывается это сокращение (Межгосударственный авиационный комитет), тем не менее, каждый имеет свое мнение, преимущественно критическое. Вопреки тому, что никто не надеялся, что российская сторона в состоянии признать хотя какие-то свои ошибки, немало поляков забыли, что и польские пилоты сознавали, в каких технических и атмосферных условиях им придется садиться. Сам министр внутренних дел Ежи Миллер заявил, что по крайней мере 90% вины ложится на польскую сторону.
Также не могла привести в удивление и позиция наибольшей оппозиционной партии "Право и Справедливость" (ПиС), которой единолично руководит брат погибшего президента Ярослав Качинський. Политики из ПиС видят лишь российскую вину, совсем не исключая возможности покушения и наличия "крови на руках" нынешнего правительства. Бывший министр иностранных дел от ПиС Анна Фотыга спрашивала критиков этой версии, что если это не правда, почему в таком случае "они не плюют нам в лицо". Несмотря на то, что у многих поляков подобные тезисы, как и теории о намеренном напускании россиянами тумана, вызывают удивление, а инициатива "День без Смоленска", которая появилась на Facebook, за несколько дней собрала свыше 100 тыс. участников, публичная дискуссия обострилась. Это, несомненно, "заслуга" ПиС, но конкуренты из Платформы, чтобы удержать первенство, также усилили риторику. Ярким примером попытки реабилитации Платформы в глазах общества является сравнение выступления министра МВД Ежи Миллера, который состоялся за несколько часов после оповещения рапорта МАК: "Наши замечания не перечеркивают ни одной причины (катастрофы), указанной в отчете. Польский отчет будет более пристален к польской стороне, чем российский", и заявления премьера Дональда Туска двумя неделями позже: "Мы будем обращаться к российской стороне с открытым вопросом: готовы ли они к серьезному разговору относительно общего подхода к этому делу. Если не на уровне комиссии, то на высшем уровне. Увидим".
Сейчас российская и польская стороны подчеркивают, что расследование смоленской катастрофы не повлияет на польско-российские отношения, но если политики и публицисты не откажутся от патриотического запала, обострения антироссийской риторики не избежать.
Еще одной проблемой в процессе согласия с россиянами является то, что оно происходит исключительно на политическом уровне. Говорить об институционном сотрудничестве не приходится. При этом постоянно подкармливаются стереотипы и бывшие взаимные подозрения. Рапорт МАК не поможет от этого избавиться, а вот полное освещение смоленского дела - да. Поэтому, если эти отношения должны строиться на чем-то большем, чем временный политический консенсус, к этому проекту должны быть подключены оба общества.
Фиаско в Белоруссии
Аргументом для критиков улучшения польско-российских отношений является, без сомнения, эксперимент относительно Белоруссии. "Вечный" президент Белоруссии Александр Лукашенко водил Евросоюз за нос, как кажется, по его же собственному желанию. ЕС поверил в возможность перемены жесткого диктатора в сурового отца народа. В конце концов, поверили в это не только политики государств Европы, а и белорусская оппозиция. Этому могло оказать содействие то, что Лукашенко чудесно играл свою роль. Никто, в самом деле, не надеялся, что президентские выборы в стране будут демократическими, но изменение отношения к оппозиции шокировало. Впервые все кандидаты могли выступить на телевидении (конечно, с нужными диспропорциями), можно было вести агитацию на улицах.
Очевидно, причиной улучшения отношения к Лукашенко в Европе стал его конфликт с российским руководством. В европейских столицах, в частности в Варшаве, это расценили как четкий сигнал: если в российско-белорусских отношениях все не так и хорошо, то отныне белорусский режим должен налаживать связи с Западом. В ЕС явным образом перегнули с наивностью. Более всего под этот тезис ложатся слова президента Литвы Дали Грибаускайте: "Лукашенко является гарантом стабильности и независимости Белоруссии". 19 декабря Лукашенко доказал, что и в самом деле все под его контролем.
Сейчас Польша с Евросоюзом напряженно обдумывают, что же с этим переплетом делать. Польские министерства иностранных дел и образования уже заявили, что предоставят помощь репрессированным студентам. Также объявлено о невъездном статусе минского диктатора, тем не менее, четкой стратегии относительно Белоруссии до сих пор нет.
Двойные стандарты
Послевыборные репрессии в Белоруссии заставили польское правительство отменить плату за визы для белорусов. Это может привести в негодование украинцев, так как они уже были удивлены, увидев Белоруссия рядом с Украиной среди участников Восточного партнерства (особенно, если обратить внимание на то, что переговоры относительно ассоциативного членства между Киевом и Брюсселем длятся еще с 2007- го). Польша будет заинтересована в том, чтобы вывести эти переговоры на стадию подписания в конце 2011 года, когда поляки будут председательствовать в ЕС. Тем не менее, не станет ли форсирование евроинтеграции недореформированной Украины новым поражением Польши и восточной политики ЕС вообще?
Европейское руководство, учитывая ослабление роли ЕС в мире, чаще делает ставку на экономические факторы, забывая о демократии. Это было заметно во время местных выборов в Украине, когда ЕС прислал в восемь раз меньше наблюдателей, чем во время президентских выборов в январе 2010- го. И вдобавок европейцы молниеносно поставили "диагноз": выборы прошли нормально, заметив, правда, что изменять избирательный закон накануне выборов - это не очень хорошо. О каких-то фальсификациях начали говорить позднее.
Во время последней каденции Лукашенко Европа имела надежду на "стабилизацию", подобные ожидания были и есть относительно президентства Януковича. Если Украина выполнит формальные требования, то скорее всего, соглашение об Ассоциации будет заключено. Однако возникает вопрос: что будет с той демократией, о которой почти все политики в ЕС упоминают при случае и без? Так как теперь можно, конечно, услышать от какого-то брюссельского чиновника, что репрессии относительно украинской оппозиции это - плохо, а изменение избирательного закона перед голосованием не отвечает европейским стандартам, но никто из них не скажет четко, что от этого зависит судьба дальнейших интеграционных переговоров с Киевом.
Парадоксально, но простейший путь к прекращению таких разговоров показал Лукашенко, который своими репрессиями открыл гражданам облегченный вариант пересечения европейской границы. Впрочем, можно лишь надеяться, что Польша, которая берется за формирование европейской восточной политики, поймет ситуацию раньше, чем Янукович захочет пойти белорусским путем.
Перевод: Антон Ефремов
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Польская восточная политика, кажется, загнана в глухой угол. Новая власть или не имеет идей, или же неэффективно силится строить диалог с Востоком.
