Кризис в Египте

Беспорядки в Египте дают редкую возможность проанализировать и оценить базисное направление региональной политики Ирана. Если отбросить в сторону риторику, то на ум приходит мысль о великой парадоксальности этой ситуации, в которой Иран и Соединенные Штаты  Америки оказались по одну сторону баррикад в оценке событий в Египте – вместе с Турцией и Сирией.

Все четыре страны требуют «смены режима». Еще большее любопытство вызывает лагерь ревизионистов, состав которого оказался весьма странным: Израиль, Саудовская Аравия, Китай и Россия. Они пытаются найти оправдание отходу от революционной ситуации в Египте в сторону позиций реформизма.

Внезапный взрыв давно накапливавшегося гнева в египетском обществе застал врасплох как Соединенные Штаты, так и Иран. Верховный лидер Ирана Али Хаменеи весьма откровенно признал, что «это удивительное событие заставило затаить дыхание и Запад, и исламский мир».

По оценке Тегерана, Вашингтон просто реагирует на события в Египте, но никак не управляет ими и не регулирует их. По всей видимости, у Вашингтона также нет никаких подозрений в том, что Тегеран всерьез занимается революционной деятельностью в Каире.

Тегеран не согласен с Москвой и Пекином

Иран держится в стороне от тех теорий заговоров, которые выдвигают средства массовой информации Китая и России, сообщающие о том, что события на улицах Каира напоминают «цветную» революцию. Китайская Global Times опубликовала редакционную статью, в которой пишет, что Египет захлестнула волна «новой цветной революции».

Российская пресса опубликовала интервью с ведущим арабистом,  заместителем директора Института востоковедения Российской академии наук Анатолием Егориным, который уверен в том, что «это американцы дергают за нитки [на улицах Каира] … Ситуация там сложная, это очевидно, поскольку протестующие это не единственная сила, несущая ответственность за беспорядки. Заинтересованная в арабском мире внешняя сила пытается решить проблемы этого региона по-своему».

Российский министр иностранных дел Сергей Лавров  довольно резко отреагировал на призыв Вашингтона к Мубараку уйти в отставку: «Если говорить о Египте, то Египет – это наш стратегический партнер … и ключевое государство в ближневосточном регионе. Поэтому нам небезразлично происходящее там … Вряд ли какие-либо предложения со стороны могут оказаться полезными. Не думаю, что нужно ставить какие-то искусственные сроки или выдвигать ультиматумы. Я твердо убежден, что египетские политические силы, политические группы должны сами найти выход».

Лавров выступил на следующий день после того, как президент США Барак Обама заявил, что реформы в Египте «должны начаться сейчас». Россия и Китай также возразили против высказываний Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, который, находясь с визитом в Берлине, призвал в четверг к немедленному «переходу» в Египте и подчеркнул, что беспорядки в Каире должны привести «не к репрессиям, а к смелым реформам».

Представитель Китая в ООН Ли Баодун (Li Baodong) заявил в ответ, что кризис в Египте это «внутреннее дело, которое должен решать египетский народ». А постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин фактически дал отповедь Пан Ги Муну. «Это крайне деликатные внутренние вопросы, которые должны решать суверенные государства. ООН же следует заниматься решением своих многочисленных задач, и среди них не должно быть тыканья пальцами в глаза политических руководителей».

А российский президент Дмитрий Медведев позвонил в среду Мубараку по телефону и выразил надежду, что политический кризис «будет урегулирован мирно и быстро», а также «в рамках закона». В отличие от Москвы и Пекина, которые выступили на стороне режима Мубарака, Тегеран придерживается прямо противоположного мнения, четко заявляя о том, что Мубарак должен отказаться от власти и уйти.

В отличие от России и Китая, у которых в Египте есть мощные интересы, Иран ничего не потеряет и ничего не приобретет в случае смены власти в этой стране, особенно если учитывать неспокойные отношения  Тегерана с Каиром на протяжении трех последних десятилетий после иранской революции 1979 года.

Иран занимает «светскую» позицию

Тем не менее, в иранской позиции на самом деле есть тонкие нюансы. Хаменеи авторитетно изложил эту позицию в Тегеране на прошлой неделе во время пятничной молитвы. Он заявил, что египетское восстание это главным образом националистическое движение. Что удивительно, он вспомнил о наследии бывшего египетского президента Гамаля Абдель Насера.

Хаменеи назвал восстание преимущественно «светским» и не стал рассматривать его через «исламскую» призму. Он дал понять, что события в Египте будут иметь далеко идущие геополитические последствия. Если Хаменеи и говорил о сходстве между устремлениями иранской революции 1979 года и восстания в Египте, то он имел в виду не религиозную исламскую близость, а иранский опыт в области революционной тактики и стратегии.

Он признал следующее: «Было бы нереалистично и нелогично ожидать, что события великой Исламской революции в Иране тридцатилетней давности в точности повторятся в Египте, Тунисе и любой другой исламской стране».

В целом, по мнению Хаменеи, восстание является «движением за свободу», «взрывом священного гнева». Он даже отметил, что решающим фактором в этих условиях станет позиция египетской армии. Самым интересным в речи Хаменеи было то, что он не стал приветствовать «Братьев-мусульман» и не назвал их вдохновителями и знаменосцами египетской нации.

В чем расчет Ирана? Похоже, он пришел к выводу, что у США нет четких, устоявшихся и долгосрочных представлений о «новом Ближнем Востоке». Иран действует осторожно, стараясь не делать и не говорить ничего такого, за что Израиль мог бы ухватиться, назвав жупелом исламской угрозы. Во-вторых,  Иран втайне доволен тем, что США открыто встали на сторону египетской оппозиции. Теперь Вашингтон в ближайшем будущем уже не сможет с легкостью отречься от своих позиций.

Короче говоря, Иран видит, как Соединенные Штаты  плывут по течению событий, и это его успокаивает и ободряет. Как минимум, Тегеран получает время и пространство для маневра. Похоже, Иран не думает, что режиму Саудовской Аравии угрожает какая-то неминуемая опасность. Иран своими заявлениями всячески старается не настраивать против себя арабские режимы в регионе Персидского залива. На фоне египетских волнений новый министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи (Ali Akbar Salehi) даже заявил в иранском парламенте, что приоритетом во внешней политике страны будет развитие ее связей с соседними арабскими государствами.

Иран считает, что пока развитие событий в Египте предугадать невозможно. Хаменеи в своей речи заявил, что Египет находится в переходном состоянии, но как он будет выглядеть в конечном итоге, далеко не ясно. Будучи старым революционером, Хаменеи наверняка знает, что у революций есть отвратительная привычка пожирать своих детей.

Как бы то ни было, в данный момент Иран больше всего заботит то, чтобы Соединенные Штаты  оказывали сдерживающее влияние на Израиль, чья реакция на развитие ситуации в Египте пока не ясна, поскольку она может вылиться в какие-то поспешные и необдуманные действия. Кроме того, иранцев беспокоит еще один важный вопрос: позиция США по Египту это просто осечка, или происходящие там события заставят Вашингтон переосмыслить ситуацию в регионе, особенно его отношение к «негосударственным актерам», таким как «Хезболла» и ХАМАС? Факт остается фактом: новое правительство в Бейруте, где доминирует «Хезболла», это в большей степени продукт совместного производства Сирии и Саудовской Аравии, нежели блюдо по иранскому рецепту. Да и влияние Ирана на ХАМАС также имеет свои пределы.

Тем временем, в обстановке в регионе в целом за последние две недели произошел довольно драматичный сдвиг в пользу Ирана. Ядерная проблема отодвинута на задний план. Так получилось, что Иран возглавляет Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК), и в нынешней изменчивой ситуации на нефтяном рынке он будет пользоваться большим влиянием. Опять же, независимо от того, что в итоге получится в Египте, эти события сблизили Турцию, Сирию и Иран. Торговое соглашение на 30 миллиардов долларов, подписанное в понедельник между Турцией и Ираном, дает мощное ускорение попыткам Тегерана вырваться из тисков американской блокады.

Турецкий президент Абдуллах Гюль, сблизившийся с саудовским режимом, в понедельник посетил Тегеран. Генеральный секретарь Организации Исламская конференция Экмеледдин Ихсаноглу (Ekmedleddin Ihsanoglu) побывал в Тегеране на прошлой неделе. Очевидно, линии связи между Тегераном и Эр-Риядом работают активно, и у саудитов, а также у членов Совета сотрудничества стран Персидского залива (Gulf Cooperation Council) есть все основания для радости по поводу того, что Иран не разжигает революционный пожар.

В общем, главная задача Ирана заключается в прорыве санитарного кордона США в изменившейся региональной обстановке и в наведении мостов с соседями по Персидскому заливу. Tehran Times в понедельник перепечатала статью из дубайской Khaleej Times, в которой говорится, что основополагающей причиной восстания в Египте были экономические факторы, а не «идеологические движения». Автор дает понять, что странам Персидского залива, у которых много нефти и денег, а экономическая ситуация гораздо лучше, чем в Египте, не грозят никакие революционные потрясения.

Посол М К Бхадракумар был кадровым дипломатом Министерства иностранных дел Индии. Он работал в Советском Союзе, Южной Корее, Шри-Ланке, Германии, Афганистане, Пакистане, Узбекистане, Кувейте и Турции.