Сотни тысяч египтян выступили в четверг вечером с возмущенным протестом, когда после долгого и радостного ожидания на площади Тахрир в предвкушении важной новости наступило горькое разочарование. Известные певцы, телеведущие и религиозные шейхи выступали перед толпами собравшихся и выражали надежду, что президент Хосни Мубарак уйдет в отставку. Родители с детьми, молодежь, люди преклонного и среднего возраста, представляющие широкий спектр политических взглядов и пристрастий, плясали и пели национальные песни. Одна пара даже устроила свадьбу на самодельной сцене, возведенной на площади. Но их радость оказалась преждевременной.
Когда президент Хосни Мубарак наконец выступил, он сказал совсем не то, чего они ждали. «Он смеется над народом. Он по-прежнему смеется над нами, - возмущенно заявил египетский журналист 27 лет Шамс Хиляль (Shams Hilal), плюнув на землю на площади Тахрир. – Он хочет, чтобы страна рухнула». «Ты наглый глупец!» - прокричала одна женщина, глядя на изображение президента, спроецированное на большом куске ткани. «Пусть сгорит твой дом», - прокричала другая. Толпа с новой силой и яростью начала скандировать: «Долой, долой, Мубарак – вон».
Этот гнев выльется в марш на президентский дворец, который состоится в пятницу. Учитывая расстановку президентской охраны и военных вокруг дворца, многие опасаются, что могут возникнуть новые кровопролитные столкновения. Предыдущему обращению Мубарака к народу предшествовал день насилия, когда вооруженные сторонники режима и наемные бандиты напали на демонстрантов на площади Тахрир. После выступления президента в четверг вечером небольшая, но озлобленная толпа протестующих собралась перед колонной танков, стоящей возле здания государственного телевидения. Остальные демонстранты в очередной раз остались ночевать на площади Тахрир. Многие, очень многие пообещали продолжать протесты до тех пор, пока «этот идиот» (их президент) не поймет, что надо уходить.
Мубарак, видимо, на самом деле не понимает происходящего. В своем сухом и бессвязном выступлении он так и не сказал ничего определенного – ни внешнему миру, ни тем более сотням тысяч собравшихся на площади Тахрир соотечественников – о том, собирается ли он уступать хоть в чем-то. Он упомянул о том, что передает полномочия вице-президенту Омару Сулейману (Omar Suleiman), однако не сказал, что это будут за полномочия. На самом деле, ясно лишь одно: он очень сильно хочет сохранить свое достоинство и не отдаст власть, пока в сентябре не изберут нового президента. Не помогло и появление на телевидении Сулеймана, который выступил вскоре после Мубарака, и по сути дела сказал демонстрантам, чтобы они расходились по домам.
Позднее самые разные ораторы, включая выступившего на CNN египетского посла в США, пытались объяснить, что произошедшее является конституционной передачей власти от Мубарака Сулейману, и что теперь Мубарак будет лишь номинальным президентом, а Сулейман обладает всей полнотой власти. Но к тому времени ущерб уже был нанесен, и толпа неистовствовала.
Белый дом речь Мубарака не впечатлила. В четверг вечером он выступил с жестким письменным заявлением, в котором говорится: «Египетскому народу было сказано о передаче власти, но пока неясно, насколько быстро она произойдет, в каком объеме, и будет ли этого достаточно. Слишком многие египтяне по-прежнему не уверены в том, что правительство всерьез говорит о подлинном переходе к демократии. Власть обязана четко и ясно сказать об этом египетскому народу и всему миру. Правительство Египта должно проложить надежный, конкретный и однозначный путь к истинной демократии, но оно пока этой возможностью не воспользовалось».
Неспособность Мубарака четко высказаться является отражением деградации демократии в Египте за годы его правления. Лично от президента там зависит очень многое, включая правовые и даже конституционные изменения – от роспуска парламента и отставки правительства до внесения поправок в конституцию. Из-за этого чрезвычайно сложным оказался вопрос передачи власти. Долгие годы у Мубарака не было вице-президента, которому он мог бы делегировать полномочия. И назначил он его лишь вынужденно, когда 25 января начались демонстрации. По одному из конституционных сценариев президентские выборы проводятся в течение 60 дней после его ухода в отставку. Это весьма опасная ситуация, и никто сегодня в Египте не хочет ее возникновения. А что касается парламента, который играет важную роль при любой передаче власти, он проводить заседания не может, так как там нет кворума. Результаты последних выборов в законодательный орган, которые прошли в конце 2010 года, многие посчитали подтасованными, и поэтому по 184 из 508 мест в парламенте сейчас идут судебные тяжбы. Таким образом, чтобы передача власти прошла упорядоченно, Мубарак должен говорить четко и ясно. Если он пытался это сделать в четверг вечером, то эта попытка ему явно не удалась.
Это тем более верно, что все ожидали от него ухода из власти. Генеральный секретарь правящей Национально-демократической партии, а также другие источники в государственной власти ранее указывали на то, что смена руководства произойдет в ближайшее время. Но Мубарак своими словами лишь рассердил толпу. «Эта речь была настоящей катастрофой, - говорит представитель оппозиции Вахид Фози (Wahid Fawzy). – Я знаю, они разгневаны, и я не могу предположить, что они могут сделать. И гнев этот проявляется не только на Тахрире».
«Какая наглость, боже мой», - говорит Фози о речи президента. Подобно многим, его удивляет то, как страна поверила, что ее ждет момент истины. На деле ее ждала наглая и вызывающая речь руководителя, согласившегося лишь на единичные уступки. «Как обычно, слишком мало и слишком поздно», - сокрушается Фози.
Теперь главный вопрос в том, с кем будет армия. Похоже, Мубарак огорошил военных, как и всех остальных, нанеся им удар исподтишка. Ранее генерал-майор Хасан Ровени (Hassan Roweny) заявил десяткам тысяч демонстрантов на площади Тахрир: «Все, что вы требуете, будет выполнено». Говорит эксперт из Университета национальной обороны США (National Defense University) Пол Салливан (Paul Sullivan): «Были некоторые весьма серьезные расстыковки и недомолвки. Может быть, Мубарак посчитал, что передача части полномочий Сулейману это своего рода уход в отставку, не создающий вакуума власти. Может быть, он сказал только самым близким своим людям, что он имеет в виду».
Фози и другие члены оппозиции опасаются, что острое раздражение улиц может привести к новой конфронтации с насилием. Но на сей раз в нее окажется втянутой армия, которая до сих пор выполняла условия договоренности с народом о неприменении силы. Один обозреватель считает, что за бессвязной речью Мубарака о сохранении власти скрываются прямо-таки макиавеллиевские замыслы – довести гнев в обществе до уровня, противоречащего здравому смыслу. Говорит эксперт по египетской армии Роберт Спрингборг (Robert Springborg), ныне работающий на курсах усовершенствования офицерского состава ВМС: «Им нужно превратить этих людей в дезорганизованную толпу, выступающую против упорядоченных протестов – таков их замысел. В то же время, несмотря на их благие слова, нет никаких свидетельств, что аресты демонстрантов прекратились - поэтому они продолжают свой шантаж. Они хотят накалить ситуацию, они хотят оправдать вмешательство военных, чтобы сказать миру и египтянам: если не будет репрессий и закручивания гаек, страна погрузится в хаос».
Но поступив таким образом, военные запачкают руки в крови и разрушат свой авторитет среди народа, который в подавляющем большинстве с большим почтением относится к армии. Кроме того, под угрозой окажется тот пакет помощи на 1,3 миллиарда долларов, которую они получают от США. Говорит бывший аналитик из Разведывательного управления Министерства обороны США Оуэн Серз (Owen Sirrs): «Армия не захочет жертвовать тем глубоким уважением, с которым к ней относится народ. Она хочет, чтобы ее считали носительницей чести и достоинства страны». Серз добавляет: «Я по-прежнему не думаю, что армия вмешается и начнет рубить головы. Дело в том, что договоренность армии с Мубараком такова: да, мы показываемся на улицах, но проводим красную черту, через которую не можем переступить. Эта черта – огонь по демонстрантам».
Серз продолжает: «Я могу представить себе такую картину, когда [министр обороны Мохаммед] Тантави садится вместе с Мубараком, и они говорят о лояльности главных частей каирского гарнизона – там дислоцируются две большие дивизии. Но наверняка у них возникнут вопросы по поводу преданности более удаленных войск. Совершенно очевидно, что центральные силы безопасности – полицейские подразделения – не в состоянии выполнить эту задачу [подавить демонстрации]. И у армейского командования вполне могут появиться серьезные вопросы о том, могут ли они по-настоящему положиться на призывников в выполнении этой задачи. Возможно, оно не хочет заходить так далеко».
Так что и армия оказалась на перепутье. Выступить на стороне Мубарака и открыть огонь по разъяренной толпе? Или дать народной власти возможность вытолкать президента (возможно, буквально) из власти? Или устроить переворот? Египетско-американский бизнесмен Ахмед Фаттух (Ahmed Fattouh) рассказывает, что до выступления Мубарака он неожиданно понял, что «если военные возьмут власть, это будет приемлемо в качестве промежуточного решения, может быть, даже с Омаром Сулейманом у руля. Но сейчас народ озлоблен». Говорит Фози: «Армия и народ сегодня очень далеки друг от друга. Если [демонстранты] захотят сейчас пойти на президентский дворец или что-то спалить, это не насилие, их к этому подтолкнули. А если армия хоть раз выстрелит, весь дух товарищества и братства исчезнет. И это меня пугает».
При участии Майкла Шерера (Michael Scherer) и Кена Стира (Ken Stier).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сотни тысяч египтян выступили в четверг вечером с возмущенным протестом, когда после долгого и радостного ожидания на площади Тахрир в предвкушении важной новости наступило горькое разочарование.
