Доку Умаров, он же Абу Усман. Так зовут лидера чеченских боевиков, чьи люди организовали 24 января теракт в аэропорту «Домодедово», который унес жизни 36 человек. Самопровозглашенный глава «Кавказского эмирата» в прошлом взял на себя ответственность за теракты в московском метро в 2010 году и до сих пор избегает мести Москвы, несмотря на все ее кровавые репрессии. Сейчас мы видим возвращение и распространение салафитского ислама на Кавказе.
Конфликт российских вооруженных сил с чеченскими боевиками начался отнюдь не вчера. Каждый раз, когда центральная власть (Российская империя или пришедший ей на смену Советский Союз до своего распада в 1991 году) демонстрировала признаки слабости, чеченцы искали способ освободиться и отвоевать свою независимость. Война на Кавказе в XIX веке, депортации 1944 года и, наконец, две последних чеченских кампании (1994-1996 и 1999-2000) висят тяжелым грузом в памяти народов. Стремление к независимости и борьба против колониальных сил всегда были и остаются основополагающими причинами конфликта.
В то же время религиозная составляющая никогда не имела такого веса, которым обладает сегодня. «В ходе первой войны в Чечне (1994-1996), речь шла прежде всего о народно-освободительной войне: вооружился весь народ, многие деревенские жители продавали коров, чтобы купить ружья и присоединиться к сопротивлению», - утверждает Од Мерлен (Aude Merlin), специалист по Северному Кавказу из центра изучения политической жизни Брюссельского свободного университета.
Появление иностранных проповедников в период между двумя войнами, на которое наложились зверства со стороны российских федеральных сил, подняли градус радикальных настроений в части сопротивления. В результате после второй войны исламистские тона проступили гораздо ярче. Тем не менее, нужно отметить, что требования даже наиболее агрессивных салафитских групп, таких, как, например отряд Басаева (на его счету захват заложников в Беслане в 2004 году), оставались в первую очередь политическими и антиколониальными. Ислам был движущей силой, однако цели лежали преимущественно в области независимости.
Риторика о глобализации джихада, международная борьба с неверными и требования о создании исламистского эмирата появились только после смерти бывшего президента Чечни Аслана Масхадова в 2005 году и лидера сепаратистов Шамиля Басаева в 2006 году. Как следствие, радикальный и жестокий исламизм утвердился в регионе лишь с приходом Доку Умарова. Борьба теперь нацелена в большей степени не на независимость Чечни, а на создание основанного на жестком и непримиримом исламе религиозного государства, в которое должны войти все регионы Северного Кавказа.
Хотя сейчас узнать истинное мнение населения довольно сложно, так как диктатура президента Чечни и ставленника Москвы Рамзана Кадырова не желает церемониться с кем бы то ни было, джихадистская и исламистская идеология по всей видимости не находят широкого отклика среди людей. Ненаказуемость военных преступлений, которые совершили как российские федеральные силы, так и отряды Рамзана Кадырова, подталкивают часть молодежи в объятья боевиков, однако это явление нужно скорее отнести к актам отчаяния и ожесточения, нежели к проявлениям религиозного рвения.
Ислам, который исповедуют на Северном Кавказе, претерпел ощутимые изменения. С распадом советской империи в конце 1980-х годов и уходом эпохи притеснения религии здесь явно проявилось стремление ознакомиться со священными текстами и вернуться к корням: молодые кавказцы отправились на учебу за границу (например, в Каир или Йемен), а в регион приехали иностранные проповедники. Эти иностранные или прошедшие обучение за границей священники попытались понемногу изменить исповедовавшийся в то время ислам, критикуя все «наросты» (языческие, региональные и т.д.) и суфистское влияние.
В действительности постсоветский ислам был результатом объединения не слишком соответствующих традиционному исламу религиозных практик, таких как, например, почитание определенных святых или употребление алкоголя. Сегодня ислам прочно укрепился в обществе, и сам президент Рамзан Кадыров постоянно пользуется религией в качестве инструмента консолидации своей власти и противовеса радикальному движению. Каждая группа называет остальных неверными и утверждает, что именно она исповедует «истинный» ислам.
Такая логика эскалации религиозного экстремизма подразумевает, что теракты на территории России и вооруженная борьба на Северном Кавказе продлятся еще очень долго. «Дело в том, что пока центральная власть отказывается принимать во внимание стремление чеченцев к независимости и делает ставку на систематическое уничтожение боевиков и жестокие репрессии, существует высокая вероятность того, что тенденция к насилию сохранится и будет подпитываться приходом новых мятежников, исповедующих все более радикальный ислам», - делает вывод Од Мерлен. Кроме того, террор со стороны государства порождает или подталкивает новые акты терроризма.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Как только центральная власть демонстрировала признаки слабости, чеченцы искали способ освободиться и отвоевать независимость. Борьба против колониальных сил - основополагающая причина конфликта. Требования чеченцев в первую очередь - политические и антиколониальные. Хотя ислам и является движущей силой, джихадистская и исламистская идеология не находят широкого отклика среди чеченцев.
