Большим событием в мире дипломатии был приезд российского министра иностранных дел Сергея Лаврова. В очередной раз он подтвердил справедливость старой поговорки, что задача посланника – не сказать почти ничего от имени своей страны. Лавров, как нам сказали, заядлый курильщик, который не может провести и десяти минут, чтобы не напустить туману. Неудивительно, что пресс-конференция завершилась неожиданно. Должно быть он страшно хотел сигаретку. В то же время, за исключением этого момента, это не было изнурительным выступлением для аппаратчика. Никто не донимал его вопросами об участии в правительстве тиранов, отягченном организованной преступностью. Вместо этого конференция шла по совершенно предсказуемому пути.
Уильям Хэйг отдал должное своему коллеге. Он бы особенно благодарен за щедрое гостеприимство, оказанное ему в Москве четыре месяца назад. Я хотел прервать его и вскричать: «Ради бога, он не сам за это платил! Не больше, чем вы платите за выдержанное красное вино за обедом!»
Хэйг подбирал слова с осторожностью человека, перебирающегося через разлившуюся реку по камушкам. Противоречия между двумя странами были. Есть они и сейчас. Но процесс улучшений в отношениях будет «упорным и устойчивым». Это займет время. Не будет гигантских скачков, но лишь «выверенные, практически шаги». Боже мой, дело было действительно плохо.
И затем большие новости. Прямая линия связи будет обновлена! Это не значит, поспешил он сказать, возвращение к менталитету старой холодной войны. Это вопрос наличия современной телефонной связи. (Возможно, с приложениями в виде Angry Birds и Pizza Express). У меня в мозгу сразу зашевелились мысли о том, как может протекать такой разговор: Дзинь-дзинь! (Прошу прощения, это современная телефонная линия. Более вероятно, что будет несколько аккордов из Леди Гага).
Уильям Хэйг на проводе, Сергей! Хочу, чтобы вы просто знали, что наши ракеты будут запущены через десять минут!
Лавров: Ха-ха, это ваше известное английское чувство юмора! Вы должны дать мне рецепт этого бифштекса, что мне подавали!
Собравшиеся журналисты пытались заставить их прокомментировать обвинения в отношении Сильвио Берлускони. Хэйг сказал, что ни он, ни Лавров не несут ответственности за итальянскую судебную систему. Потом кто-то сказал что-то. Хэйг провозгласил, что для иранцев одобрить протесты в Египте, а не в Иране, было «постыдным лицемерием».
Вот те на, он недалеко пойдет в дипломатическом мире, говоря то, что он думает. Лавров подхватил тему. Надолго. Потом еще дольше. Он чувствовал, что это может быть контрпродуктивным – навязывать демократию на каком-то конкретном примере. Мы воспринимали это как свирепую атаку на правительство США, или как минимум в той степени свирепую, в какой кто-то может себе это позволить в этом темном мире. Вместо этого он захотел «плана действий» для Ирана, «действий в обмен на действия». Несомненно это было преисполнено значимости, для кого-то по крайней мере. Неожиданно (никотиновая ломка видимо сказалась) два человека встали и вышли прочь, беседуя по ходу дела. «Эй, эй, Сергей! Вы, видать, завидуете ворчливому старикашке…»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Большим событием в мире дипломатии был приезд российского министра иностранных дел Сергея Лаврова. В очередной раз он подтвердил справедливость старой поговорки, что задача посланника – не сказать почти ничего от имени своей страны.
