После парламентских выборов в Латвии в 2010 году разразился очередной скандал на национальной почве. Была опубликована переписка врача-националиста Айвара Слуциса и министра иностранных дел Гиртса Валдиса Кристовскиса, в которой министр соглашается с тем, что лечить русских и латышей одинаково нельзя. Последовали статьи в газетах, вопрос с отставкой министра, но в итоге руками правящей коалиции министр-ксенофоб так и не потерял свое кресло, а имя Айвара Слуциса мелькает в прессе с его очередными русофобскими высказываниями.
Однако же, даже после таких вопиющих происшествий на почве национальной розни и неофашизма, хочется верить в хорошее, доброе, светлое. Редакцией «РВ» было решено взять интервью у латышского врача, который расскажет, что не делит пациентов по национальности, что в России зря так думают о Латвии, это просто политика и ничего больше. И все же политика длиною в 20 лет прочно укоренилась в сердцах и умах граждан. И врачебных сердцах, в том числе.
Интервью должно было быть в помещении типичной латвийской больницы. Кандидат в доктора Айболиты согласился сразу, но на следующий день перезвонил и пояснил, что разговор будет происходить в присутствии местного больничного омбудсмена. Замечу, что, войдя в кабинет и назвав издание, услышала в ответ латышскую речь женщины-омбудсмена, хотя даже политики из «Отечеству и Свободе», старые, проверенные националисты, говорят с журналистами российских изданий по-русски. Так принято.
Появился врач, имени которого не называю в рамках корректности и из благодарности за то, что внешне казался тем самым добрым и хорошим, политически и национально не озабоченным. Я вновь заявила темы и озвучила два вопроса: рассказать о том, каким должен быть настоящий врач и отношение данного доктора к скандалу со Слуцисом, мотивировав это поднятием реноме Латвии. Но врач отказался говорить, сославшись на негативную реакцию омбудсмена. Хотя, конечно, он предложил ответить мне, так сказать, «от своего имени», но через пресс-службу. Я продолжаю надеяться, что врача от возгласа: «Да что вы, все это не так!» удержал лишь понятный страх потерять работу. И полагаю, что читателю не были бы интересны высказывания врача, искусно подготовленные пресс-секретарем.
К сожалению, нежелание врача комментировать эту тему понятно и по другим причинам. Возьмем факты из собственной биографии. Около двух недель назад я пережила ксенофобское отношение на собственной шкуре. С близким мне человеком случилась беда. Находился этот человек на грани жизни и смерти в реанимации. Вспомним, Штирлица, обращающегося к Кэт: «Как ты думаешь, на каком языке ты будешь кричать мамочка, рожая ребенка?» Пытаясь узнать по телефону о состоянии здоровья, я говорила на родном языке. В ответ - латышский. Мне пояснили, что «Она apjukusi». Переспросила: «Поникшая?» В ответе звучало явное наслаждение от моего непонимания: «Ну-у, нет». Гадаю дальше: «Уставшая?». На том конце: «Можно и так сказать». Интуиция подсказывала, что что-то здесь не то. Открыла словарь. Так вот сей медицинский термин означает дословно «спутанность», а перевод общей лексики примерно то, что я и спрашивала и предполагала: растерянная, например. Но вы понимаете, как бы я себя чувствовала, приехав в реанимацию, в ожидании «уставшего» родственника и увидев, что близкий мне человек едва понимает, что происходит вокруг. И что это как не национализм, ксенофобия и проявление неофашизма?
И это случилось не сегодня, и не после скандала со Слуцисом, к которому звание Доктор вообще неприменимо. Уже 20 лет Латвия разыгрывает национальную карту в своих интересах, и, не замечая того, как эта политика приносит уже не ростки, а плоды. Так, около десяти лет назад, заплатив солидную по тем временам сумму за прием у врача-окулиста, вышла с четким пониманием, что из всего разговора поняла только, какой у меня «минус». Врач рассказывала мне что-то еще, но слова сетчатка, хрусталик, роговица не являются теми, которые я употребляю каждый день. И даже если бы я посмотрела в словарь, я бы забыла их через пару дней. Это подтвердит любой лингвист.
Дамы и господа, национализм в Латвии в медицине процветает и это факт. Ведь недаром ИА REGNUM отслеживало отказ в медицинской помощи российскому гражданину при заболевании энцефалитом, и вывод был тот самый: национализм. В той ситуации пациенту требовалось лечение, страховка его покрывала, но в приемном покое ему навешали лапши на уши про иммуноглобулин, который в ЛР и по ЕС не применяется, и посоветовали ехать обратно в Москву. Что характерно, в той ситуации, уже пора было лечить болезнь, а не колоть иммуноглобулин. А для того, чтобы попытаться сделать этот укол, тяжело больному нужно было за пару часов, которые у него еще оставались добраться до аэропорта, найти рейс и долететь до Москвы, а там в спешке найти вакцину, но энцефалит не располагает к подобным скоростным перемещениям.
Ведь недаром некая пожилая русская женщина через СМИ возмущалась на тему того, что врач Инта Яуналксне не перешла с ней на русский, поскольку на приеме сама пациентка была доведена до слез. Что, впрочем, понятно, ведь человек пришел за помощью, а ему посоветовали учить госязык. В ответ начальник центра контроля за государственным языком Антонс Курситис заявил, что врач не нарушала нормативных актов и не преступила бы их, даже если бы отказалась говорить по-русски. Он объяснил, что врачам, полицейским и государственным чиновникам нужно давать инородцам информацию на понятном им языке, но у этой просьбы должны иметься основания. По его мнению, в данном случае оснований для перехода на русский не было, поскольку его выразила постоянная жительница Латвии, у которой к тому же было удостоверение о знаниях государственного языка на втором уровне. Потому уж консультацию врача она должна была понять. Но вторая категория не предусматривает обучения в мединституте и понимания терминологии врачей.
Пожалуй, единственный случай, который стоило бы привести для сравнения, произошел около пяти лет назад с молодым врачом-физиотерапевтом. Он не знал русский язык, и не мог знать в силу своего возраста, ведь он учился в школе, как раз в те годы, когда модно было выбирать в качестве второго языка английский или немецкий. Но врач, в желании донести информацию до пациента, показывал картинки с больным органом и рисовал на бумажке, чтобы объяснить, что же произошло с пациентом. К несчастью, он в этой ситуации был скорее жертвой политической машины, которая в школьные годы убедила его, что русский язык ему не понадобится.
И скажите на милость, о каком медицинском туризме говорили политики во время предвыборной кампании, если русских и латышей здесь не лечат одинаково? Или все же за деньги богатых россиян медицинское чудо произойдет? Да, кто же захочет ехать в эту страну лечиться, когда впору лечить страну от неофашизма в медицине. А для того, чтобы излечить застарелую болячку, нужен не один год, и не одна статья в газете.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
О каком медицинском туризме говорили политики во время предвыборной кампании, если русских и латышей здесь не лечат одинаково? Или все же за деньги богатых россиян медицинское чудо произойдет? Кто же захочет ехать в Латвию лечиться, когда впору лечить страну от неофашизма в медицине. А для того, чтобы излечить застарелую болячку, нужен не один год, и не одна статья в газете.
