Турецко-азербайджанские отношения: проверка в реальных условиях

На заседании Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, или ОБСЕ, в Астане в декабре 2010 года президенты Турции и Азербайджана изо всех сил старались преуменьшить вред, который WikiLeaks может нанести исторически близким отношениям между их странами.

Документы, опубликованные WikiLeaks, содержат жесткую критику турецкой правящей Партии справедливости и развития (ПСР), со стороны президента Азербайджана Ильхама Алиева, который, по сообщениям, охарактеризовал ее внешнюю политику как «наивную» и «ошибочную». Эти откровения лишь подтвердили секрет полишинеля: за риторикой «одна нация, два государства» скрываются напряженность и непонимание. Тем не менее, будучи хорошо обработанными, утечки могут помочь построить более здоровые и более зрелые отношения между Турцией и Азербайджаном.

Подписание женевских протоколов в декабре 2009 года в качестве части турецко-армянского сближения стало для азербайджанцев бесцеремонной и грубой проверкой в реальных условиях. Этот шаг, предпринятый без какого бы то ни было значимого прогресса в разрешении вопроса Нагорного Карабаха между Азербайджаном и Арменией, в Баку расценили как предательство со стороны их турецкого союзника. Но в отличие от того, что считали в Баку, турки не продавали своих азербайджанских братьев с целью удовлетворить Европейский Союз, в который они стремятся вступить, или чтобы не дать США официально признать резню армян в Османской империи в 1915 году геноцидом.

Напротив, перемены в турецком обществе в последние несколько лет, а не внешнее давление, расчистили путь для турецко-армянского сближения. В условиях демократических реформ в Турции старые табу начали рушиться, и в первый раз официальная трактовка событий 1915 года начала меняться. К интеллектуальным спорам яркие и обогащающие культурные и художественные обмены. Все больше людей в Турции начали открыто восстанавливать свои армянские корни. Армянский вопрос для Турции стал не просто делом внешней политики, но также и вопросом примирения со своей собственной многонациональной и мультикультурной историей и национальной идентичностью. Со стороны азербайджанцев было бы мудрым принять к сведению этот нюанс, и отказаться от ожиданий, что политика Турции по отношению к Армении будет когда-нибудь определяться азербайджанскими интересами.

Если азербайджанцы неправильно оценили вызванный внутренними причинами характер процесса, то турки в свою очередь не смогли реалистично подойти к оценке азербайджанских опасений. Турция рассчитала, что увеличившийся в результате соглашения с Арменией рычаг на Южном Кавказе будет выгоден Азербайджану. И предполагалось, что Баку будет следовать инициативе Анкары, так как у Азербайджана в любом случае нет более близкого союзника чем Турция. Этот анализ звучит фундаментально, но правительство во главе с Партии справедливсти и развития Турции (ПСР) было чрезмерно уверено в своих возможностях влиять на азербайджанцев. Замечания самопоздравительного характера со стороны министра иностранных дел Ахмета Давутоглу во время визита в Баку в разгар истории с протоколами - лучшее тому свидетельство. В действительности Азербайджан никогда не давал никаких поводов верить в то, что он будет приветствовать турецкое примирение с Арменией, пока нет никакого прогресса в вопросе вывода армянских сил с оккупированных азербайджанских территорий вокруг Нагорного Карабаха. Поэтому поведение Турции в Баку было расценено как высокомерная попытка запугать Азербайджан, заставив его принять то, что соответствовало исключительно турецким внешнеполитическим интересам. Последующие угрозы Азербайджана прекратить поставки газа в Турцию и подписание важных газовых соглашений с Россией было попыткой сказать туркам, что у Азербайджана есть и другие возможности помимо того, чтобы безоговорочно следовать турецкой линии.

Напряженность и глубина азербайджанской общественной реакции на подписание протоколов выявила нечто большее, чем просто дипломатическое взаимонепонимание по поводу Армении. В Азербайджане растет негодование и возмущение тенденцией, наблюдающейся среди многих турецких политиков, религиозных миссионеров и бизнесменов, рассматривать Азербайджан как продолжение Турции. В то время как две страны имеют много общего в языке, в культуре, у азербайджанцев тем не менее присутствует свое собственное многослойное самосознание, с сильным иранским, российским, европейским и кавказским наследием, которое отделяет их от Турции. Более того, в то время как азербайджанцы восхищаются экономическим динамизмом и военной доблестью Турции, они также ощущают, что их собственное общество - более прогрессивно из-за более высокого уровня грамотности, более глубокой секуляризации и более высокого уровня эмансипации женщин. Они гордятся тем, что являются родиной первой светской демократической республики, первой театральной постановки и первой оперы в мусульманском мире - эти факты совершенно необходимы для понимания их самовосприятия. В этом контексте любой предлог для покровительственного отношения со стороны «большого брата» Турции принимается предсказуемо плохо.

Разная природа политических режимов в обеих странах и их внешнеполитические ориентиры еще больше усложняют эту картину. Азербайджанское правительство стало последовательно менее терпимым к особым мнениям в последние годы, вплоть до того, что после недавних выборов оппозиция больше не представлена в парламенте. В то же время его подход к внешней политике был на удивление разумным и прозападным. В отличие от этого, Турция может претендовать на то, чтобы считаться более демократической страной, чем Азербайджан, но ее внешняя политика при ПСР подвергается негативному влиянию из-за того, что ее деятели часто принимают желаемое за действительное, а также из-за происламистского уклона в отношениях с Израилем, Ираном, Суданом, а также из-за содействия ХАМАСу.

Результатом всего этого стало отдаление Турции и Азербайджана друг от друга по ряду международных и внутренних политических вопросов. Азербайджан, например, сохраняет тесные отношения с Израилем после того, как Турция поссорилась с еврейским государством. Азербайджан гораздо больше критикует нынешнее руководство Ирана, чем Турция, и его политика по отношению к Ирану идентична политике Запада. Что касается внутренней политики, то многие в Турции считают Азербайджан авторитарным нефтегосударством, живущим без оглядки на такие вещи, например, как верховенство закона. Азербайджанцы, со своей стороны, даже те, кто серьезно критикует собственное правительство, обычно не видят каких-либо заслуг в «умеренном исламизме» в стиле ПСР. Азербайджанские либералы, некогда надеявшиеся на то, что европейская интеграция Турции положительно скажется на Азербайджане, сейчас с тревогой смотрят на то, как свобода выражения мнений находится под все более серьезной угрозой в ПСР-овской Турции.

Но, однако же, не все так мрачно. Турки и азербайджанцы по-прежнему теплее относятся друг к другу, чем, возможно, к кому бы то ни было еще в мире. Две страны имеют сильные общие интересы в сфере региональной безопасности, торговли и энергетического сотрудничества. Растут масштабы культурных и образовательных обменов.

Но последние взлеты и падения означают, что романтическая фаза отношений по мотивам «одна нация, два государства» прошла. Время развивать более реалистичное и более зрелое партнерство.

Эльдар Мамедов - политический консультант группы социалистов и демократов в Европарламенте, но выступает от своего собственного имени, как частное лицо.