России не в восторге от падения ближневосточных диктаторов – когда-то источником вдохновения для них была Москва

В то время как западный мир с определенной долей озабоченности, но и с явной симпатией наблюдает за восстаниями в Северной Африке и Аравийском полуострове, в Кремле объявлена боевая готовность. Премьер-министр Владимир Путин в Брюсселе предостерег от вмешательства во внутренние дела других государств. В слегка завуалированном виде глава государства Медведев дал понять, что эти перевороты были инициированы не местным населением, а организованы извне. Последние опросы показывают, что российская общественность продолжает оставаться восприимчивой к антизападным теориям заговора. Восстание против собственной автократии представляется в высшей степени маловероятным. Беспокойство возникает преимущественно по поводу собственных южных приграничных районов. Исламистский терроризм в последние годы беспокоит страну, в которой проживают более 20 миллионов мусульман и которая непосредственно граничит с несколькими мусульманскими государствами. Мысли о том, что революционная искра может перекинуться на авторитарно управляемые государства Центральной Азии или даже на российский Северный Кавказ, также не вызывают большого восторга.

Общий образ врага

Однако помимо сегодняшних геополитических соображений существует еще и исторический фактор в отношениях Кремля к правителям Аравийского полуострова и Магриба. В середине пятидесятых годов, после смерти Сталина и перенесения холодной войны в страны третьего мира существовавший тогда Советский Союз имел по всему миру потенциальных союзников. Общий образ врага на Западе и вера в необходимость проведения форсированной модернизации объединяла кремлевских стратегов и националистических лидеров на постколониальном арабско-мусульманском пространстве. Решительные реформаторы от Алжира до Багдада вдохновлялись советскими методами.

Как и западные страны, Советы не обращали особого внимания на внутриполитические нравы своих новых друзей. Египетский президент Гамаль Насер бросал коммунистов в тюрьмы, где они исчезали, и тем не менее СССР по мере возможности  помогал ему строить Асуанскую плотину и поставлял военное оборудование en gros (фр.: в больших объемах – прим. перев.) и по дружественным ценам. Несколько тысяч советских советников прибыли тогда в страну и оказывали влияние на военных и политику. Симпатию Насера к советской империи до сих пор можно наблюдать в архитектурном наследии – перестроенная в пятидесятые годы площадь Тахрир, где недавно проходили крупные демонстрации, явно несет на себе отпечаток грубого советского модернизма.

Свергнутый теперь президент Хосни Мубарак в течение нескольких лет учился в Советском Союзе. В конце пятидесятых годов в Военной академии имени Фрунзе в Москве, а также в лагерях подготовки, расположенных в Центральной Азии, постоянно обучались сотни арабских офицеров и многие будущие влиятельные государственные деятели. Глава секретной службы Мубарака и временный вице-президент  Омар Сулейман также имеет в кармане советский диплом. Из Сирии в 1957 году приехал молодой офицер и член партии Баас, который затем провел в Москве несколько лет.  Хафез аль-Асад, вернувшись домой, стал президентом своей страны и затем в лучших деспотических традициях передал свою должность правящему в настоящий момент собственному сыну Башару аль-Асаду. Президент Алжира и боец движения ФНО Ахмед бен Белла последовал примеру Насера, пользовался социалистической риторикой и заигрывал с Кремлем. За это в 1964 году он был удостоен звания Героя Советского Союза.

Однопартийное государство как образец

Шестидневная война против Израиля в 1967 году только усилила связи с СССР.  «Весь арабский народ бесконечно благодарен России, так как без ее бескорыстной помощи он оказался бы в руках опьяненного победой Израиля», - подчеркнул Насер в 1969 году, обращаясь к делегатам своей единой партии – Арабского социалистического союза. По каналам спецслужб Советы также оказывали помощь «Движению за национальное освобождение Палестины», и еще в 1960-е годы в советских гражданских и военных высших учебных заведениях получали образование Махмуд Аббас и многие его коллеги по ФАТХ, которые сегодня, как и многие другие, коррумпированы властью, однако пока они еще только в ограниченном объеме почувствовали на себе народный гнев.

Через влияние Советов в автократических структурах многих мусульманских государств до сегодняшнего дня сохраняется важный российский образец – ленинское однопартийное государство. Называющая себя социалистической светская партия Баас в Ираке до 2003 года и в Сирии до сегодняшнего дня, также как и умеренно исламистские президенты Алжира, Ливии или Египта со своими результата выборов, превышающими 90%, связаны с role model (англ.: ролевая модель, образец для подражания – прим. перев.) в лице советской политической системы. Политический централизм, радикальное подавление реальных или мнимых врагов при помощи всесильных спецслужб, проводимая сверху индустриализация и огосударствление банков и крупных предприятий были приправлены прогрессивно-социалистической риторикой, за которой все больше скрывалась корысть правящей элиты. Ее представители ни перед чем и ни перед кем не должны были держать ответ, а в лице западного империализма они постоянно находили виновного во всех недостатках. Представляется возможным, что нынешние революции положат конец этой модели, продолжающей оказывать влияние на сегодняшнюю Россию, - по крайней мере в арабском мире.

Убывающее влияние

Тот факт, что российский посол в НАТО Дмитрий Рогозин автоматически клеймит западный империализм в Северной Африке, связан с тем, что руководство в Москве  во время холодной войны рассматривало арабский мир как свою сферу влияния. Сегодня Россия в этом регионе является не более чем надежным поставщиком оружия, и, соответственно, реагирует слегка раздраженно. Вспоминая о старых добрых временах, российский националистически настроенный кремлевский депутат  Владимир Жириновский вновь предложил ливийскому диктатору  Муаммару Каддафи убежище в России.