Вице-президент Байден посетил на этой неделе Москву. Его визит напоминал отчасти промежуточный отчет о внешнеполитических инициативах, под которыми подписалась администрация Обамы. «Перезагрузка» отношений с Россией, заявил г-н Байден, «работает» и премьер-министр Владимир Путин, кажется, с этим согласился. Двое мужчин оценили достижения в сферах сотрудничества последних двух лет, в том числе по соглашению о ядерном оружии и расширению взаимодействия по Ирану и Афганистану, и обсудили возможности дальнейшего наращивания связей. Г-н Байден отметил потенциал американо-российского сотрудничества по противоракетной обороне, в то время как г-н Путин предложил ввести безвизовый режим между двумя странами — и вице-президент неожиданно назвал это «великой идеей».
На самом деле, достижение соглашений по таким вопросам кажется маловероятным, в то время как Россия, окрепнув от роста нефтяных доходов, идет к президентским выборам, и г-н Путин может вернуть себе прежнее кресло, в которое он усадил Дмитрия Медведева в 2008 году. Г-н Медведев попытался стать реформатором, менее связанным, чем г-н Путин, с творящимся в России беззаконием и жестокостью полицейского государства, и администрация Обамы поддерживала с ним хорошие отношения. Но он не смог преодолеть «правовой нигилизм», который однажды осудил, или хотя бы прекратить постоянные убийства журналистов и правозащитников.
Поэтому было уместно, что г-н Байден посвятил часть своей главной речи в Москве некоторым вопросам, оставшимся за рамками «перезагрузки». Говоря о том, что в России «деловой и правовой климат... являются основным препятствием», он привел в пример два крупных дела по преследованию бизнес-деятелей, которые пошли вразрез с Путиным или приближенными к нему коррумпированными чиновниками. Юрист Сергей Магнитский, отметил вице-президент, был «арестован после того, как обвинил полицию в мошенничестве, а затем умер под стражей до суда». Он также коснулся «утверждений о неправомерных действиях» в ходе судебного разбирательства над Михаилом Ходорковским, руководителем нефтяной компании, второй судебный процесс над которым по обвинению в коррупции в прошлом году был, по сути, вопиющим фарсом.
Г-н Байден также утверждал, что экономическая модернизация и иностранные инвестиции, к которым стремится руководство России, невозможны без «политической модернизации». «Русские хотят выбирать своих национальных и местных лидеров на конкурентной основе, — сказал он. — Они хотят иметь возможность свободно собираться, им нужны СМИ, независимые от государства. И они хотят жить в стране, которая борется с коррупцией».
Такие публичные демарши по правам человека на высоком уровне в отношении г-на Путина и г-на Медведева были достаточно редки при администрации Обамы, и хотя вмешательство г-на Байдена вряд ли можно считать поворотным, тем не менее, оно оказалось заметным и заслуживает похвалы. И администрация не должна ограничиваться словами. Наказание российских должностных лиц, которые участвовали в преследовании г-на Магнитского и г-на Ходорковского, например, запретив выдавать им американские визы и заморозив их активы, было бы более ощутимым шагом Соединенных Штатов в поддержку тех сил в России, которые стремятся к реформам.
В отсутствие таких шагов либо движения Москвы в сторону политической открытости, Конгресс должен проявить скептицизм на призыв Байдена к отмене поправки Джексона-Вэника, которая препятствует расширению постоянных торговых привилегий в отношении России. Хотя улучшение американо-российских отношений принесло некоторые результаты, дальнейшие действия на этом пути нежелательны без продвижения по «основным препятствием», которые описал г-н Байден.
