Наше сознание так устроено, что человек крайне редко бывает доволен настоящим.
Пожалуй, в той же степени, как и склонен идеализировать прошлое, предаваясь ностальгии: минувшие дни рисуются светлыми, трогательными и беспроблемными, как в семейном фотоальбоме. Давние проблемы если и были, то их давно нет и благополучно забыты, зато как не пожаловаться на настоящее? Причитания стали едва ли не основным жанром в местной русскоязычной публицистике — рисуй любые ужастики публике на усладу.
Нынешний феномен идеализации советского прошлого можно было бы отнести насчет особенностей ностальгии, если бы за этим явно не просматривалось явление куда более серьезное.
Можно долго спорить о том, что лучше: пара сортов советской колбасы или десяток нынешней безвкусной? Бесплатная медицина или товарное изобилие? Цензура или вседозволенность? Скромные гарантии или широкие возможности? Крым или Анталья, «жигули» или «мерседес»?.. Но есть то, о чем досужий спор просто неприличен. Как неприлично и даже отвратительно дискутировать о том, был ли Чикатило хорошим семьянином. Потому что Чикатило был — маньяком и изувером, даже если ласково обходился с детишками и отдавал жене всю получку до копейки.
Лично я готов советской власти простить многое, тем более, что пионерское детство и впрямь было солнечным, а колбаса куда вкуснее нынешней.
Но можно ли забыть или не понимать того, что советский строй покоился буквально на костях? Утвердился на смерти и страданиях миллионов и миллионов невинных. Ведь СССР — это не только спокойные 70-е, едва ли не половина советской истории — это кровавые войны, голод, высылки, массовые репрессии, расстрелы, бессчетные лагеря и страх, явный и подспудный…
Система успокоилась, только подавив даже малейшую волю народа, сделав его абсолютно покорным и благодарным. Примерно таким же мог бы стать и любой другой тоталитарный режим, насытившийся кровью, — как бандит, постепенно пришедший к «легальному бизнесу», заменивший кровавую кожанку на выглаженный костюм с галстуком.
Это безоблачное время и рисуется в воспоминаниях тех, кто сегодня вздыхает по советский действительности. Они ведь не долбили вечную мерзлоту за скудную пайку, а о буднях ЧК знают только по героическим фильмам.
Нужно признать, что краеугольной основой советского устройства, его повивальной бабкой и неизменным спутником жизни было диктат. Насилие, без которого система была просто несостоятельна. Неудивительно, что воздух свободы, которым Горбачев хотел улучшить климат, оказался для СССР и его саттелитов разлагающим смертельным ядом. Поэтому совсем не верится, что сегодня кому-либо в здравом уме и впрямь захотелось бы опять плясать под дудку Партии, не смея пикнуть чего лишнего, — уж слишком тягостной показалась бы такая жизнь.
Чего ж тогда, зная о всех «прелестях» советской действительности, о ее страшных, непростительных грехах, очень многие из нас безо всякого стеснения вздыхают о той далекой, почти уже абстрактной действительности? Доходит до того, что Сталина, которому место рядом с Гитлером и Пол Потом, почитают величайшим национальным деятелем! Так и пишут, не смущаясь, — «суровый советский диктатор Сталин за свои двадцать лет организовал прогрессивные реформы...».
Как это возможно?
Налицо феномен массового сознания, которое воспринимает крах СССР как крушение национального Проекта, как историческое унижение русского народа. При том, что советская власть утвердилась на костях и крови именно русского человека, измордовала в первую очередь его, сделала покорным рабом. Но простая человеческая мораль и доводы рассудка уходят тут на второй план — и оттого все эти воздыхания о «великой державе», героическом прошлом, гарантиях, благополучной жизни за 120 рублей, замечательной промышленности и счастливых пенсионерах.
Ну и непременно требуется подчеркнуть, что теперь без мудрых наставников Латвии, конечно же, не выжить — все плохо до невозможности, а будет еще хуже. И если не наступил крах вчера, то обязательно наступит сегодня, а если не сегодня, то уж непременно завтра.
Так куда приятнее воспринимать реальность; на подсознательном уровне хочется ощущать себя частью великого и успешного, особенно если о том тебе твердили 70 лет. А правда жизни, мораль, честный взгляд на свою историю — это все неинтересно, это неприятные моменты, отвлекающие от иррациональной самоуверенности.
