Дрожащая камера блуждает по заснеженному сибирскому пейзажу. Через несколько секунд в ее объектив попадает троица молодых русских. Они спрашивают, что оператор тут делает. Он говорит, что снимает фильм о Ходорковском, а девушка отвечает, что не знает такого. Одному парню это имя о чем-то говорит. Он считает, что это человек, укравший у государства кучу денег.
Первые кадры фильма «Ходорковский» предвосхищают главное. Стиль съемки и незнание молодых ребят отражают амбивалентное отношение русских к бывшему олигарху и указывают на загадки, окружавшие его арест. Некая призрачная аура, как выяснится позже, окружает и Ходорковского – человека, который часто символизирует противоречивые представления о перерождении новой России.
Немецкий режиссер Кирил Туши (Cyril Tuschi) изначально хотел снять игровое кино, драму. Однако действительность убедила его, что она даст ему лучший материал, чем самые смелые фантазии. После пяти лет подготовки и разговоров с людьми, которые могли бы приоткрыть тайны непростой истории, из 180 часов материала возник малобюджетный документальный фильм, который в самом деле во многом превосходит работы хороших сценаристов.
Картина сделана как поиски призрака. Основной фокус – на противостоянии Путина и Ходорковского, который на встрече тогда еще президента с самыми богатыми предпринимателями позволил себе открыто критиковать методы власти. В стране, где силовые структуры связаны не только со сферой бизнеса, но и с организованной преступностью, его выступление символизирует сопротивление авторитарному руководству Путина и господство самых богатых олигархов.
Для многих Ходорковский – возможный лидер оппозиции, а для других – человек, укравший у государства кучу денег. В стране, где в 90-е годы, скорее всего, не было банка, не сотрудничавшего с мафией, и где, скорее всего, никто из богатых не живет с абсолютно чистой совестью. Пока Ходорковский семь лет отбывал наказание в сибирской тюрьме, Туши пытался наладить с ним контакт и снять интервью. Безрезультатно. Россия постепенно забывает о бывшем олигархе, и удобная упряжка власти и денег катится дальше.
В фильме героя мы несколько раз видим в архивных кадрах, человек с загадочным прошлым живет лишь в свидетельствах прессы, словах бывших коллег и близких. Призрачность и загадочность происходящего периодически подчеркивают и короткие сделанные с помощью черно-белой анимации пассажи, реконструирующие события. Образ некого живого мифа становится глубже.
Непрямые высказывания рисуют картину шахматной партии, на кону - власть. Туши использует свой опыт в игровом кино. Через отбор и компоновку материала, через создающие атмосферу анимированные пассажи, символические переходы и голос рассказчика, ищущего «призрака», режиссер создает драму с открытым концом.
Кадры семейного видео, снятого всего за несколько дней до ареста олигарха, приобретают все большую силу по мере того, как становится ясно, что Ходорковский знал об аресте и добровольно выбрал судьбу заключенного. Выбор, достойный (?) героя. За это его будет критиковать бывший коллега Дмитрий Гололобов, вынужденный, как и большинство людей, связанных с компанией «Юкос», выбрать судьбу эмигранта. Гололобов эмоционально говорит о том, что большим геройством было бы эмигрировать и пытаться помочь.
Редко когда документальный фильм может воздействовать так же, как продуманная драма, и при этом не встретить обвинений в том, что действительность представлена как изящная, сложная и многозначная история. Однако тема явно требовала обработки, и Туши, у которого во время съемки якобы несколько раз было ощущение, что он оказался в центре фильма о шпионах, удается сделать кажущуюся естественной драматическую картину не только о судьбе самого богатого российского олигарха, но и о нравах того общества.
Бесспорно главный момент в фильме, наконец, короткое интервью с Ходорковским, снятое через решетку во время второго судебного процесса. Эксклюзивность материала сочетается с исключительностью момента, к которому рассказчик идет весь фильм. Встреча «лицом к лицу». Эти несколько предложений, вдруг произнесенные в настоящем времени, именно сейчас, производят символическое впечатление – это единственная возможность «негодяя и героя» и «самого лучшего из плохих» открыто что-то сказать.
Неуверенность вопросов документалиста и многозначительная улыбка, покорность в голосе Ходорковского и тихая благодарность именно своей аутентичностью усиливают драматичность картины и становятся последним недостающим элементом в мозаике мнений.
Мозаике, которую нельзя составить, как пазл, но которую можно сыграть, как напряженную партию покера. Все неопределенно, но многое можно прочесть по глазам.
