По мере того как так называемые страны БРИК в составе Бразилии, России, Индии и Китая набирают вес и влияние в мировой экономике, их руководители и многочисленные ученые мужи приходят к неизбежному выводу о том, что эти государства и другие усиливающиеся державы должны также играть более важную роль в глобальной политике. Бразилия и Индия настойчиво добиваются постоянного членства в Совете Безопасности ООН. Китай и Бразилия стремятся повысить свой вес на переговорах по изменениям климата, а также увеличить свою квоту голосов в МВФ и Всемирном банке. А Южная Африка добивается усиления своей значимости на всех упомянутых форумах. Это лишь некоторые примеры повышения смелости и активности данного объединения государств.
Но как я отмечал в прошлом году в Foreign Affairs, усиливающиеся державы пока не готовы к заглавным ролям. Как никогда ранее это стало ясно сейчас, когда страны Ближнего Востока захлестнула революция. Характер международной реакции на этот кризис будут определять традиционные ведущие державы Запада – не потому что им отдают предпочтение глобальные институты, а потому что их слово подкреплено военной и дипломатической мощью. В отличие от них, развивающиеся экономики мира не обладают теми возможностями (и ценностями), которые позволяли бы им проецировать свою силу и власть на мировой сцене.
Давайте на минутку остановимся и задумаемся. На сегодняшний день рост экономической мощи и влияния региональных держав неоспорим. Однако их политическая сила менее очевидна. Что еще важнее, приход этих государств на капитанский мостик управления миром никоим образом не гарантирует укрепление международного правового режима. У этих новых держав, в отличие от старых, отсутствует преданность наднациональным институтам и универсальным ценностям, таким как права человека, коллективная защита демократии, надежный механизм борьбы с изменениями климата, ядерное нераспространение и так далее. Следовательно, постоянное членство в Совете Безопасности ООН Бразилии, Индии и Южной Африки, а также более активное участие в работе международных органов и институтов Китая, Пакистана, Индонезии и даже Мексики может ослабить само основание либерального демократического порядка, хотя с их приходом международные организации станут более представительными.
Но в ходе недавних дискуссий по вопросу о том, что надо делать в Ливии, а также в других потенциальных горячих точках арабского мира, обнаружился еще один недостаток. «Новые державы» в целом не хотят осуществлять вмешательство по гуманитарным соображениям, в целях защиты демократии и прав человека. А вдобавок к этому им не хватает силы. Хотя Китай и Бразилия наращивают свою военную и военно-морскую мощь, а Индия и Пакистан обладают ядерным оружием, у них все равно нет возможностей для проецирования силы, какие имеются у Франции и Британии, и которые могут быть применены по решению НАТО или Совета Безопасности ООН. С таким вмешательством можно соглашаться или выступать против него; но в данный момент лишь эти страны, а также Соединенные Штаты Америки обладают всем необходимым, дабы сделать что-то в кризисных ситуациях, подобных ливийской.
Страны БРИК и ЮАР сами осознают свои слабости и напряженно работают над изменением ситуации. Хотя новый руководитель Бразилии Дилма Русефф (Dilma Rousseff) была лично отобрана в качестве кандидата на президентский пост бывшим бразильским президентом Луисом Инасиу Лулой да Силвой (Luiz Inacio Lula da Silva), она отказалась от некоторых наиболее сомнительных шагов Лулы в области внешней политики. Русефф открыто вышла вместе с Турцией из бесполезной и невразумительной авантюры Бразилии, которая вела мир к конфликту в области ядерного распространения между Ираном и группой государств 5+1. С приходом Русефф Бразилия осуждает нарушения прав человека всякий раз, когда они случаются (исключая из поля критики Кубу и Венесуэлу, но не Иран). Что еще важнее, Бразилия, будучи непостоянным членом Совета Безопасности ООН, проголосовала за резолюцию 1970 о введении санкций против Ливии в связи с бессмысленным уничтожением мирных людей в ходе продолжающейся гражданской войны. Позиция Бразилии по вопросу создания запретной зоны для полетов в воздушном пространстве Ливии остается двусмысленной. Но сегодня она кажется гораздо более дальновидной по сравнению с традиционным «антиинтервенционизмом» Рио-де-Жанейро.
Возможно, такие же сдвиги происходят в позиции Китая. Пекин в прошлом году согласился на более жесткие санкции в отношении Ирана и не стал накладывать вето на резолюцию по Ливии. Он, видимо, против новой позиции СБ ООН по вопросу запретной зоны для полетов, но совершенно очевидно, что сопротивление России этому решению намного жестче. (Вряд ли Россию Владимира Путина можно считать развивающейся державой после холодной войны и в связи с ее полноправным статусом гегемона, хотя такой статус существовал у нее непродолжительное время.) Но даже Россия может со временем согласиться на более жесткую позицию ООН, чем резолюция 1970. Она может даже одобрить некую форму гуманитарного или продемократического вмешательства.
Однако настоящая проблема состоит в том, что в международном арабском кризисе в расчет идут лишь Соединенные Штаты, Франция и Британия. Только американские военные могли убедить египетскую армию отобрать власть у Хосни Мубарака (совершенно очевидно, что это стало возможно благодаря народным выступлениям; но Каддафи показал, что жасминов и лозунгов недостаточно). Лишь французское правительство после длительных колебаний и нескольких фальстартов сумело уговорить тунисского правителя Зина эль-Абидина Бен Али уйти в отставку. В значительной степени это стало возможно благодаря тому, что его оставили военные. А если в Ливии будет создана бесполетная зона или будет принято решение о гуманитарной интервенции, то осуществить это на практике смогут только США и НАТО.
Все это возвращает нас на исходную позицию. Развивающиеся в экономическом отношении государства могут догнать более старые и развитые державы быстрее, чем ожидается. И конечно же, они будут стремиться к тому, чтобы их экономический рост сопровождался соответствующим ростом политического веса. Но в данный момент им не хватает приверженности нормам либерального порядка, а также возможностей по проецированию своей растущей мощи. Готовы ли новые державы в полной мере принять развивающийся международный правовой режим и вносить в него свой вклад по таким направлениям как права человека, коллективная защита демократии, торговля, климатические изменения и нераспространение оружия массового уничтожения? Готовы ли они (даже если не готов Вашингтон) принимать решения Международного уголовного суда, готовы ли к реализации решений торговых переговоров в Дохе? Достаточно ли они привержены деятельности и решениям Совета ООН по правам человека, Международного агентства по атомной энергии, а также новой, более компетентной позиции МВФ и Всемирного банка? Смогут ли они со временем брать на себя задачи по проведению миротворческих операций ООН (Бразилия и Индия в них уже участвуют, а ЮАР и Китай начинают принимать участие)?
С учетом успехов последних месяцев (хотя они могут показаться незначительными), возникает впечатление, что с новыми усиливающимися державами можно заключить добродетельный пакт, не похожий на сделку Фауста: место за столом в обмен на полную приверженность соглашениям и договорам еще до их заключения вне зависимости от того, выполняют или нет условия этих соглашений подготовившие и заключившие их изначально страны. Чем больше Китай, Индия, Бразилия, Южная Африка, Мексика, Пакистан и прочие страны будут соответствовать таким стандартам, тем больше их следует приветствовать во внутренних структурах международного управления. В следующем году Мексика в течение полугода будет председательствовать в Группе 20. Это даст прекрасную возможность проследить за тем, повзрослели ли, наконец, развивающиеся державы.
Хорхе Кастанеда - заслуженный профессор политологии Нью-Йоркского университета, специализирующийся на латиноамериканских и карибских исследованиях. С 2000 по 2003 год он был министром иностранных дел Мексики.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
По мере того как так называемые страны БРИК в составе Бразилии, России, Индии и Китая набирают вес и влияние в мировой экономике, их руководители и многочисленные ученые мужи приходят к неизбежному выводу о том, что эти государства и другие усиливающиеся державы должны также играть более важную роль в глобальной политике.
