Грозный, Россия — Когда семь лет назад я впервые оказался в столице Чечни, в городе целые кварталы лежали в развалинах.
Проспект Победы, центральный городской бульвар, был усеян обломками разрушенных зданий. Пятиэтажные блочные здания вокруг площади «Минутка» за несколько лет были наполовину разрушены бомбардировками и артиллерийскими обстрелами. Казалось, жить тут было совершенно невозможно – но то тут, то там в проломе стен мелькнет тусклый свет электрической лампочки, а на балконе ветер колышет разноцветное белье, которое вывесили сушиться.
Сегодня город почти невозможно узнать. Проспект Путина – так теперь называется бывший проспект Победы – красивая улица, вдоль которой расположились многочисленные кафе, магазины и салоны красоты. На южной оконечности проспекта возвышается крупнейшая в Европе мечеть с устремленными в небо резными минаретами. Неподалеку стремительно идет строительство группы высотных административных зданий: если особо не присматриваться, можно подумать, что стоишь на каком-нибудь перекрестке в Дубаи. Повсюду огромные рекламные щиты, с которых скалится бородатое лицо человека, благодаря которому, как принято считать, совершилась эта разительная перемена: лицо руководителя Чечни, Рамзана Кадырова.
«Наш город преобразился», - заявил мне на прошлой неделе, в тот самый день, когда я приехал сюда, один владелец магазина. Но ключевой для Чечни Кадырова вопрос стоит так: какова цена этого преображения, и стоит ли оно этой цены?
В середине 1990-х Борис Ельцин направил на Грозный танки и самолеты, чтобы не дать сепаратистам возможности выйти из состава России и учредить суверенное чеченское государство. В кровавой бойне погибли десятки, если не сотни, тысяч людей, большинство из них – мирные жители. Однако в 1996 году российская армия, ко всеобщему удивлению, была изгнана с территории республики отрядами разношерстных, но чрезвычайно решительно настроенных чеченских ополченцев.
Затем в конце 1999 года, после хаоса трехлетней фактической независимости Чечни российский премьер-министр Владимир Путин снова отправил в Чечню войска. Опять для подавления сопротивления республики были использованы удары с воздуха, опять на страдания гражданского населения грубо наплевали. На этот раз Кремлю удалось одержать победу, и бойцы сопротивления отступили в горы, откуда с тех пор продолжают вести партизанскую войну против промосковских сил.
В этой борьбе обе стороны проявили себя самым отвратительным образом. Государственные службы безопасности были причастны к похищениям людей, пыткам, убийству лиц, подозреваемых в участии в мятеже, нередко на основании весьма сомнительных улик. А тем временем все сильнее радикализирующиеся исламистские боевики – ныне проникшие и в другие мусульманские республики российского Северного Кавказа – убивают официальных лиц и посылают террористов, чтобы те убивали и калечили мирных граждан в Москве и других городах.
Тем не менее, сегодня Кремль числит Чечню в списке своих побед. Миллиарды долларов были потрачены на восстановление республики. По сравнению с соседними Ингушетией и Дагестаном, в Чечне обстановка сравнительно спокойная. Имеют место отдельные инциденты с проявлением жестокости и насилия, однако в целом Грозный производит впечатление города, ведущего нормальную жизнь. Здесь не опасно выходить на улицу после наступления темноты. Здесь работают торговые центры, рестораны, кинотеатры – всего этого в пятидесяти милях отсюда, в Назране, самом крупном городе Ингушетии, практически не существует.
В обмен на мирную жизнь чеченцы были вынуждены согласиться с тем, что на посту руководителя республики оказался человек, которому Кремль приписывает обеспечение этого мира: 34-летний Кадыров, бывший участник мятежа, перешедший на другую сторону, поставленный по главе администрации, которую поддерживает Москва.
Сегодняшняя Чечня, фактически, - одна длинная поэма признательности Кадырову. Повсюду можно видеть его изображения и изображения его отца, президента республики до того, как его убили в 2004 году. «Нация, которая рождает таких сынов, заслуживает только уважения!», - кричат лозунги. «Спасибо, Рамзан, за то, что ты заботишься о нашем будущем!». А в грозненском аэропортe продаются «жития», прославляющие Кадырова («возрождение и развитие Чеченской Республики стало [для него] священным долгом», говорится в этих трудах), и местное население называет информационный выпуск новостей на грозненском канале «Рамзан Ньюс», потому что там показывают в основном самые свежие новости из жизни чеченского лидера: Рамзан вручает ключи от квартиры бездомным семьям; Рамзан танцует лезгинку; Рамзан вскакивает с кровати посреди ночи, чтобы проверить, как обстоят дела на строительной площадке.
Любая встреча с государственным чиновником обязательно сопровождается пятиминутным хвалебным гимном в честь Кадырова. Конкурс на лучшее сочинение, проходивший в прошлом месяце в чеченских университетах, под названием «Герой нашего времени. Лидер и патриот», проходил на таких условиях: «авторы должны написать о выдающейся личности чеченского народа и человеке, сделавшем огромный вклад в возрождение и стабилизацию ситуации в республике, о лидере чеченской молодежи, герое России, Рамзане Кадырове».
Судить об истинной популярности Кадырова посреди этого потока лести сложно, поскольку независимых опросов проводилось очень мало, а фальсификация выборов в Чечне принимает более гротескные формы, чем на всей остальной территории России. (В 2007 году сообщалось, что за «Единую Россию» - путинскую партию, поддерживающую Кадырова, - в республике проголосовало 99% населения).
Справедливости ради следует отметить, что у чеченского лидера действительно есть ярые приверженцы. 7 марта команда чеченских министров и бывших российских профессионалов под руководством Кадырова провела дружеский футбольный матч в Грозном против команды бразильских звезд, с 1994 по 2002 год завоевывавших кубки мира.
Я сидел на трибунах рядом с Хамзатом Джабраиловым, 54-летним бывшим советским чемпионом по боксу в среднем весе, который тренировал Кадырова, в прошлом страстного любителя бокса. «Это мой мальчик, мой красивый мальчик, - говорил мне Хамзат. - Смелый, сильный, мудрый, энергичный, хороший, красивый». На противоположном краю поля члены патриотического клуба «Рамзан» выкрикивали имя своего героя.
Остальные чеченцы, похоже, считают ореол культа личности вокруг фигуры Кадырова несимпатичным, но не настолько, чтобы прямо выступать против него.
«Вам, может быть, сложно представить себе, как тут все было десять лет назад, - поделился со мной один мелкий предприниматель, лет сорока с небольшим. – Бомбы сыпались как дождь. Бандиты похищали и обезглавливали людей. Это были жуткие времена. Наши руководители много обещали, но не сделали ничего».
«Теперь у нас есть Рамзан, и приходится терпеть это непрерывное шоу, этот цирк. Он плохо образован и едва говорит по-русски. Но он перестроил город в рекордные сроки. Университеты работают; у людей появилась вера в будущее. По улицам можно спокойно ходить, не подвергаясь опасности, можно заказать тур за несколько сотен баксов и слетать в Египет, можно сходить на каток. Это много значит для народа, страдавшего в течение стольких долгих лет войны».
Есть, однако, у Кадырова и непримиримые противники, не готовые к такому фаустовскому договору. Они намекают на более мрачные элементы режима Кадырова. Их голоса пока еще почти не слышны, но, возможно, их намного больше, чем кажется. Чеченское общество отличается эгалитарными традициями, здесь не было принято делать из руководителя кумира. Один молодой сотрудник чеченской неправительственной организации, лет двадцати с чем-то, сказал мне: «Терпеть не могу все это низкопоклонство и заискивание перед Кадыровым. Но открыто прекословить ему крайне опасно».
Другие указывают на то, что по-прежнему продолжаются (хотя и стали значительно более редкими) похищения людей и пытки, которыми якобы занимаются «кадыровцы», - бывшие боевики, перешедшие на работу в подразделения службы безопасности, охраняющие официальных лиц. «Они продолжают заниматься тем же, чем занимались многие годы», - рассказал мне один хорошо информированный активист-правозащитник. Самый последний случай: 22-летнего студента грозненского университета, Саида Сигаури, задержали 2 марта, в тот день, когда его брат, подозреваемый в том, что он сражался на стороне мятежников, был убит в Грозном. В ходе операции спецназа Саиду удалось позвонить родителями и сказать им, что он находится в отделении милиции в Сунженском районе Чечни, но после этого от него больше не было никаких вестей. «С каждым днем гаснет наша надежда на то, что с ним все в порядке», - говорит правозащитник.
Хотя прямых свидетельств о причастности к этому Кадырова нет, однако череда убийств его противников, в том числе и гибель журналистки Анны Политковской в 2006 году, и имевшей награды правозащитницы Наталии Эстемировой в 2009 году, вызвала гнев мировой общественности. В ближайшее время ожидается вынесение приговора по делу об убийстве Умара Исраилова, бывшего телохранителя Кадырова, который выступил с критикой в его адрес и два года назад был убит выстрелом из ружья в столице Австрии, Вене. Записи телефонных разговоров показывают, что убийцы сделали серию телефонных звонков партнеру Кадырова вскоре после стрельбы. (На пресс-конференции, состоявшейся на прошлой неделе, на которой я присутствовал, Кадыров отрицал свою причастность к смерти Исраилова, заявив: «Почему бы я беспокоился о том, что происходит в Австралии [именно так]? Если б я хотел, чтобы он был мертв, я бы мог убить его в Чечне, и никто бы об этом не узнал»).
Возможно, еще большая ирония заключается в том, что, при том, что Кадыров, в союзничестве с Кремлем, борется с религиозными экстремистами, период его правления в Чечне отмечен ползучей исламизацией, невиданной ни в каком другом районе Северного Кавказа.
На неофициально проводимых церемониях муллы благословляют многоженство (являющееся нарушением российского законодательства); продажа алкоголя ограничена двумя часами в день; муфтият издал строгие предписания по одеянию женщин, которые, похоже, еще более ужесточаются действиями народной милиции.
В июне прошлого года Хеда (имя вымышленное), 30-летняя чеченка, гуляла по проспекту Путина с двумя подругами. Все они были без хиджаба, который в Чечне любят носить многие женщины, но не все; подруги были в юбках, едва прикрывающих колени. Вдруг рядом с тротуаром резко затормозили две машины с затемненными стеклами.
Окна опустились, рассказала мне Хеда, во время нашей с ней встречи на прошлой неделе, и она успела заметить мужчину в военном камуфляже во второй машине. Когда кто-то выкрикнул: «Прикройте волосы, шлюхи!», - мужчина в камуфляже направил на нее оружие, и Хеда почувствовало, что что-то течет у нее по животу и по бедрам. Она посмотрела вниз и увидела, что ее юбка залита розовой краской. Ее подруг обстреляли синей краской. Мужчины, стрелявшие в женщин из пейнтбольных ружей, расхохотались и уехали.
«Я была напугана, унижена», - рассказывает Хеда; они с подругами бросились к ближайшей аптеке, где попытались смыть краску, перед тем как вызвать такси и отправиться домой.
Бывший студент чеченского государственного университета описал мне, что охранники на входе часто заставляют студенток распахивать пальто, чтобы продемонстрировать, что они одеты в достаточно длинные юбки. Одна женщина, русская по национальности. сказала мне, что ее предупредили, чтобы она не заходила в здание министерства в центре Грозного, не надев хиджаб.
Все это - не отдельные случайные инциденты. Международная организация Human Rights Watch 10 марта опубликовала доклад под названием «Ваша одежда по их правилам», где приводятся заявления более тридцати жертв и свидетелей оскорблений женщин из-за одежды за лето прошлого года.
После пейнтбольных инцидентов Кадыров, как сообщают, заявил тележурналисту, что он не отдавал распоряжения о подобных расправах, но «выразил бы одобрение» стрелявшим, если бы случайно встретился с ними. Женщина, которая спровоцировала подобное нападение, «должна исчезнуть с лица земли, закрыться в своем доме и никогда оттуда не выходить, потому что она вела себя неподобающим образом», - добавил он.
На пресс-конференции на прошлой неделе чеченский лидер выражался более осторожно. Он вызвал консультанта-женщину, которая кротко заявила: «Я ношу хиджаб, прежде всего, потому что я – мусульманка и обязана его носить пред Всемогущим. Никто меня не вынуждает так поступать; я это делаю с удовольствием».
Однако консерватизм в области морали, похоже, растет. Сам Кадыров, еще несколько лет назад обожавший куртки из крокодиловой кожи и бейсболки, ныне чаще всего показывается на людях в кителе с изображенным на нем полумесяцем и звездой Ислама.
25-летняя Лена Афонина, до прошлого года работавшая в студии рекламы и дизайна в Грозном, рассказала мне, как недавно в агентство пришли предприниматели, которым заявили, что их реклама с изображением женщин неприемлема. «Раньше для них было в порядке вещей использовать изображения, где у девушек волосы выбиваются из-под хиджаба, но теперь им заявили, что волосы должны быть полностью прикрыты, - сказала она. – Нам было тяжело найти такие фотографии, потому что чеченские женщины раньше так не одевались».
К концу моего пребывания в Грозном я посетил «Центр Духовно-нравственного воспитания и развития» – организацию, учрежденную Кадыровым, призванную наставлять молодежь на путь жизни в чистоте.
Меня сердечно приветствовал директор Центра, Ваха Хашханов, директор, в вельветовой тюбетейке, какие любят носить чеченские суфии. Он отрицал, что есть какая-то связь между государством или религиозными властями и лицами, стрелявшими из пейнтбольного оружия. Нарушители – это «хулиганы», которые должны быть задержаны и наказаны, сказал он.
Хашханов заявил, что это неправда, что охрана в образовательных и государственных учреждениях получила распоряжение следить за одеждой женщин.
Однако он добавил: «Бывает, что охранник, скажем так, может вежливо обратиться к женщине, в нашей традиционной чеченской манере, выразив уважение ко всей ее семье, ее родителям, ее братьям, со словами: «Сестра, пожалуйста, надень хиджаб; надень, в нем ты будешь красивее выглядеть». Но так обращаются только к тем, кто действительно одет вульгарно».
