На стороне демократии

Существует большее зло, чем война: быть безразличным к насилию и бросать слабых на произвол судьбы. И именно поэтому, несмотря на все сомнения, связанные с использованием массированного насилия, реализация резолюции ООН по защите гражданского населения в Ливии заслуживает поддержки. Более того, позиция западных стран по отношению к этой акции при соответствующей чуткости может стать новым поворотом в международной политике.

Опять вторжение?

Наученные опытом последнего десятилетия мы имеем право относиться с недоверием к любого рода военным акциям, обоснованием для которых служат права человека и поддержка демократии. Самым возмутительным было нападение на Ирак. США и их союзники, включая, к сожалению, Польшу, использовали для своего вторжения демократические постулаты и сфабрикованные доказательства наличия у режима Саддама Хусейна ядерного оружия. Эффект этого вторжения: 100 тысяч жертв, хаос в стране и рост ненависти к Западу в арабском мире. Когда я вспоминаю слова польских политиков о том, что от этой войны наша страна получила недостаточно материальных благ, мне до сих пор становится нехорошо. Демократия и права человека, казалось, уже бесповоротно сплелись с империализмом и грязными интересами.
 
Но произошло нечто беспрецедентное. Арабская улица вернула достоинство ценностям, которые попрал Запад. События в Тунисе, Египте и других арабских странах способствовали тому, что противостояние диктатурам и требование демократии вернули себе свежесть, какой они достойны. Кроме того, арабы поставили под сомнение распространенное на Западе и вездесущее в Польше убеждение, что демократия – это типично западный продукт.

Однако из того, что у нас нет единоличного патента на демократию, и мы не имеем права учить ей других, не следует, что мы должны теперь сидеть тихо и каяться в прежних грехах.

Соответствующие границы

Ливию, как и другие арабские страны, охватила волна демократизации, но мы смогли быстро убедиться, что египетский сценарий срабатывает не везде. Преодолев момент дезорганизации, силы Каддафи вернули себе дееспособность и быстро начали расправляться с бунтовщиками. В первые недели марта было уже понятно, что без поддержки извне силы восставших будут жестоко подавлены. То, что мы не наблюдаем сейчас на экранах телевизоров очередную демонстрацию бессилия международного сообщества, - это результат сотрудничества между арабским миром и странами Запада при соблюдении процедур ООН.

Первые реакции с призывами к вторжению прозвучали со стороны арабского мира. 21 февраля постоянный представитель Ливии при ООН Ибрагим Даббаши, встревоженный трагическими событиями в своей стране, призвал установить зону запрета полетов над Ливией для того, чтобы предотвратить массовую гибель мирных граждан. Вскоре о запрете полетов начала говорить Лига арабских государств и представители западных правительств. Дело попало на рассмотрение ООН, которая дала мандат на вторжение для защиты гражданского населения, исключающее вход в Ливию наземных войск. Такое решение позволило России, Китаю, Индии и Бразилии воздержаться в голосовании, что де-факто означало согласие на проведение операции.

Эти три аспекта - инициатива арабских стран, ограниченный масштаб операции без наземного вторжения и мандат ООН – делают акцию в Ливию отличной от нападения на Ирак, она просто не вписывается в политику «выстреливания демократии». Установление зоны запрета полетов дает шанс слабым и выравнивает баланс сил в Ливии. Такая формула действует так, что западные и арабские страны не становятся автоматически внешним агрессором, но частично сохраняют статус арбитра, который может вмешиваться во внутреннюю ситуацию, воздействуя на отношения между сторонами конфликта. Такая позиция позволяет не только использовать силу, но в первую очередь помочь установить мир.

Вмешиваясь в ситуацию в Ливии, западные страны одновременно подают сигнал жителям арабских государств, что их судьба им небезразлична. Западу предстоит многое наверстать из-за своего сотрудничества с ближневосточными диктаторами и излишней сдержанности в момент, когда граждане арабских стран начинали требовать демократии. Однако эту вину можно искупить, а значительная часть жителей Египта или Туниса предпочитала сотрудничество западных стран с диктаторами экономическим санкциям, которые напрямую ударили бы по людям, но при этом не принесли бы быстрых изменений. Но сейчас, когда в регионе пришли в движение протестные силы, выступать на стороне бывших властителей было бы непростительной ошибкой.

Обоснованные и менее обоснованные сомнения

В отношении вторжения появляются различного рода сомнения. Например, внимание обращается на связанные с Ливией интересы Запада и частные мотивы поборников интервенции. Если говорить о мнимых выгодах, связанных с ливийской нефтью, то позволение Каддафи подавить мятежников было бы лучшим способом стабилизировать ситуацию и вернуть благоприятные, установившиеся там с 2003 года, условия для бизнеса западных корпораций. Начало военной операции – это не только реальные расходы, но и принятие непредсказуемого развития ситуации. Сейчас по большому счету не ясно, когда и какое правительство будет в Ливии, так что сложно говорить и о подсчете выгод. Если же говорить о приземленных мотивах, которыми руководствуется, например, Николя Саркози, то, по правде говоря, они не имеют никакого значения. Даже если принять во внимание, что он хочет сохранить влияние в регионе и стереть воспоминания о своей медлительной реакции на свержение власти в Тунисе, важнее не мотивы, а те рамки, в которых ему приходится действовать: т.е. сотрудничество с Арабской лигой и резолюция ООН.

Появляются и более общие вопросы о двойной морали Запада. С одной стороны, западные страны помогают бунтовщикам в Ливии, а с другой закрывают глаза на диктатуры в Саудовской Аравии, Йемене или Сирии. Они устраивают военные акции за границей, только если это отвечает их имперским интересам. Критика западного империализма, к сожалению, слишком часто напоминает детскую игру с повторением в ответ одного и того же слова. Запад поддерживает диктаторов – империализм. Запад свергает диктаторов – империализм. Запад закрывает глаза на резню мирного населения – империализм. Запад предпринимает меры, чтобы остановить резню, - империализм. Мы слишком нуждаемся в этом понятии, чтобы так легко им жонглировать и лишать его своего смысла. Поэтому нужно насколько это возможно определить принципы международного вмешательства, которое служит человечности, а не имперским интересам.

Действия во имя демократии, которые заслуживают одобрения, должны отвечать трем критериям. Во-первых, они должны учитывать цену и последствия операции, в первую очередь в плане числа жертв. Во-вторых, принимать во внимание местный контекст, и трактовать демократию как порядок, проистекающий из расклада локальных сил. В-третьих, создавать для демократических инициатив широкие коалиции и получать мандат ООН. Противоположностью подобных действий был Ирак. Будем надеяться, что Ливия окажется успешным примером.

Но чтобы так произошло, необходима чуткость и воздержанность. Западные страны не должны переходить границ, которые устанавливает мандат ООН, чтобы не превратиться во внешнего агрессора. Принятие на себя роли основного игрока в регионе имело бы роковые последствия и лишило бы смысла всю операцию. Поэтому заявления о том, что представители ЕС ведут постоянные консультации с представителями Лиги арабских государств и Африканского союза вселяют оптимизм, пессимизм же внушают бомбардировки наземных войск Каддафи. Западные страны не должны перейти тонкую черту, разделяющую реализацию мандата ООН от превращения в одну из сторон конфликта. Особенно при том, что этот конфликт означал бы конфронтацию со всем арабским миром.

Вопрос военной интервенции в Ливии стал сейчас камнем преткновения для существующих политических лагерей и фракций. Так происходит всегда, когда появляется некое новое явление. Может быть, одновременно с революциями в арабских странах началась хорошая полоса для международной демократической политики?

Мачей Гдула – социолог, переводчик и публицист, сотрудник редакции журнала Krytyka Polityczna