Аналитик Мэтт Герткен изучает государственный долг Японии и то, как он повлияет на восстановление страны после землетрясения и цунами 10 марта

Японский парламент одобрил новый бюджет на 2011-й финансовый год. Финансовые несчастья Японии значительно ухудшились из-за недавнего землетрясения и цунами и последовавшего за ними ядерного кризиса, который до сих пор не закончился.

Общеизвестно, что бюджетная ситуация в Японии гораздо хуже, чем в любой другой развитой стране. Их общий долг составляет более 200% ВВП, и даже если посмотреть на чистую задолженность, она является самой большой в развитом мире и превышает 100% ВВП. Так что у японцев на руках имеется долговой кризис, вызванный перерасходами и падающими государственными доходами, и кризис этот по-настоящему расширился с момента их экономического краха в 1990-м году. В 2010-м году они разработали план по консолидации финансов, чтобы попытаться привести все обратно в норму, после того как глобальный экономический спад нанес сильный удар и вызвал необходимость дополнительных мер по стимулированию экономики, ухудшивших ситуацию с долгами. Проблема состоит в том, что землетрясение и цунами в префектуре Тохоку вызвали необходимость немедленных трат, чтобы покрыть расходы на восстановление и попытаться справиться с ядерным кризисом. Это означает, что если начать тратить дополнительные деньги, чтобы выйти из этого кризиса, государственные финансы окажутся еще в худшем положении.

До землетрясения политические битвы велись вокруг бюджета и вопроса о том, как повысить потребительский налог или сделать что-то еще, чтобы начать борьбу с дефицитом финансов. Однако землетрясение полностью изменило конфигурацию этой политической битвы. Теперь главный вопрос состоит в том, как проводить восстановление, и политические партии спорят о том, кто будет контролировать этот процесс, и на какого рода уступки оппозиционным партиям пойдет правящая партия, чтобы получить их согласие на сотрудничество. Это согласие нужно для того, чтобы впоследствии не было сказано, что правительство завалило процесс восстановления.

Главным неизвестным в этом уравнении, конечно, остается ядерный кризис, влияющий на почву вокруг АЭС, и уже заставивший различные страны отказаться от импорта японского продовольствия из этих префектур, а также тот факт, что в водопроводной воде в Токио и других районах был зарегистрирован превышающий нормальный уровень радиации. Еще неясно, насколько высокими будут эти уровни радиации, но очевидно, что у этой ситуации будут политические последствия, особенно в Японии, где люди особенно чувствительны к ядерным проблемам. Политически все будет плохо, и возможно, что общественность выступит и потребует более глубоких перемен, чем типичные перестановки в рядах бюрократии и топ-менеджмента компаний, которые неизбежны в этой ситуации.

Это важно потому, что связано с самой сутью основной проблемы Японии за последние двадцать лет – проблемы, которая состоит не только в экономическом застое и растущем государственном долге, но и в политической нерешительности и бесконечных пререканиях. Вопрос в том, сможет ли кризис создать условия для появления сильного руководства, способного реформировать государственные структуры так, чтобы вместо столкновения множества различных бюрократических интересов существовала сильная центральная структура, имеющая общественный мандат и способная провести процесс реконструкции и восстановления более эффективно? Несомненно, нельзя ожидать, что это произойдет быстро, и в краткосрочной перспективе можно ожидать еще больше политической неясности и пререканий, но важно помнить, что после великого землетрясения в Канто в 1923 году Япония немедленно избрала свое первое правительство национального единства. Так что у Японии есть возможность изменить то, как в стране принимаются решения, и это будет иметь глобальные последствия.