Когда речь заходит о российской нефти и газе, крупные сделки с иностранными компаниями зачастую становятся похожими на лондонские автобусы: ты уже устал ждать, стоя на остановке, и готов оставить надежду - и тут они приходят, причем сразу три или четыре.
2011 год уже стал годом рекордных урожаев.
В январе ВР попыталась обеспечить себе будущее в роли ведущего международного игрока, объявив о создании исторического альянса на 16 миллиардов долларов с российской государственной компанией «Роснефть» (правда, сейчас эта сделка наткнулась на подводные камни). Глава этой компании Игорь Сечин также является заместителем премьер-министра России. ВР грозят многомиллиардные убытки из-за прошлогодней утечки нефти в Мексиканском заливе, а также перспектива оказаться на долгие годы исключенной из деятельности на территории США. Поэтому компания согласилась на обмен активами с Роснефтью и на сотрудничество в рамках нового арктического предприятия в Карском море. Это партнерство получило кремлевское благословение, но по нему могут нанести смертельный удар российские партнеры ВР из совместного предприятия ТНК-ВР.
В том же месяце, во время ежегодного Всемирного экономического форума в швейцарском Давосе руководители ExxonMobil подписали соглашение с Роснефтью о разработке морских месторождений на Черном море.
В начале марта французская Total приобрела акции ведущей частной газовой компании «Новатэк» на 4 миллиарда долларов. Менее заметным, но имеющим большое стратегическое значение событием стало приобретение российским государственным гигантом «Газпромом» Ковыктинского газового месторождения в Сибири. Со временем газ с этого месторождения будет поставляться самому голодному потребителю энергоресурсов – Китаю.
В совокупности эти сделки отражают растущий интерес Москвы к партнерству с иностранными компаниями в областях, требующих крупных вложений технологий и денежных средств, а также стратегическое стремление России к установлению контроля над месторождениями, добыча на которых относительно проста.
В определенном смысле, здесь нет ничего нового. У иностранных компаний давняя и трудная история участия в освоении российских запасов углеводородов. Начинали ее более ста лет тому назад Ротшильды и Нобели.
Во многом эта история зависела от приливов и отливов во взаимоотношениях богатой энергоресурсами России с компаниями, обладающими возможностями и средствами для их разработки. В 1990-е годы, когда цены на нефть были низкими, а российское правительство слабым, у компаний были сильные переговорные позиции. После 2000 года, когда цены пошли в гору, а Кремль стал действовать более напористо, баланс сил сместился в сторону государства.
Сегодня Россия снова кажется привлекательной – и благожелательной. Поскольку значительная часть современного мира недосягаема для чужаков, а Ближний Восток лихорадит, иностранные нефтяные компании все чаще смотрят на российские активы как на незаменимую составляющую своих портфелей ценных бумаг. Тем временем, России нужны иностранные знания, технологии и деньги, чтобы поднимать уровень добычи.
Но в последних сделках присутствует два новых элемента, которые указывают на долгосрочную перспективу освоения и добычи российских углеводородов.
Во-первых, в двух сделках упор делается на Арктику. То есть, осуществляется переход с более южных месторождений, которые долгие годы позволяли России поддерживать свой статус энергетической сверхдержавы. Несколько парадоксальный изгиб деловой логики заключается в том, что одним из косвенных последствий разлива нефти в Мексиканском заливе стала попытка ВР заключить соглашение о разработке углеводородных месторождений в Северном Ледовитом океане с его чрезвычайно хрупкой экологической системой. (Как заявил неизменно остроумный российский премьер-министр Владимир Путин, «за одного битого двух небитых дают».)
Тем временем, сделка Total и Новатэк открывает дорогу для участия французской компании в освоении гигантского газового месторождения на полуострове Ямал в Арктике. Стоимость проекта по его разработке составляет 20 миллиардов долларов. (На огромном Штокмановском месторождении в Северном Ледовитом океане, которое Газпром разрабатывает вместе с Total и норвежской компанией Statoil, добыча по плану должна начаться в 2016 году, хотя многие считают, что эти сроки не будут соблюдены.)
Во-вторых, Россия пытается перенести центр внимания в своих поставках с западных стран на страны Азии. Американский сланцевый газ уничтожил коммерческую целесообразность масштабного экспорта сжиженного природного газа (СПГ) в Соединенные Штаты. Теперь Америка на собственной земле может получать весь необходимый ей газ. Нефтяной импорт США снижается уже на протяжении нескольких лет.
Европейский энергетический рынок огромен, но он уже сложился. Перспективы роста газового потребления в Европе крайне ограничены. А Китай, тем временем, испытывает энергетический голод. Он уже сейчас зависит от импорта нефти и газа в большей степени, чем Соединенные Штаты; и его потребности в предстоящие годы вырастут очень существенно.
Кое-кто в России опасается, что со временем малонаселенный российский Дальний Восток попадет в экономическую зависимость от Китая. В одной только приграничной китайской провинции Хэйлунцзян проживает больше людей, чем на всей российской территории к востоку от Урала. Другие же россияне выражают озабоченность иного рода: что у них недостаточно китайских инвестиций для масштабного наращивания экспорта углеводородов – как из Арктики, так и из других мест. Роснефть на протяжении нескольких лет ведет переговоры об освоении морских месторождений Арктики с китайской China National Petroleum Corporation.
Опасность освоения Арктики для экологии этого региона огромна. Но огромны и потенциальные прибыли. BP в своем заявлении о наткнувшейся на препятствия сделке с Роснефтью заявила, что поиски будут вестись «на территории, приблизительно равной по площади и по перспективности Северному морю».
Для России Арктика это ключ к наращиванию экспорта углеводородов, от которого очень сильно зависит экономика страны и ее политическая система. При всем уважении к экономической диверсификации, о которой постоянно твердит президент Дмитрий Медведев и его нацеленные на реформы советники, Россия остается нефтегосударством. Но освоение арктических месторождений это нечто большее, чем поддержание российских экспортных объемов нефти и газа. В отдаленной перспективе рост активности, связанной с добычей углеводородов, приведет к развитию судоходства по российскому Северному морскому пути. А это, в свою очередь, поможет открыть огромную российскую часть Арктики навстречу внешнему миру.
Какой вывод из всего этого должны сделать обозреватели? Во-первых, главное состоит в следующем: будет успешной или нет сделка ВР с Роснефтью, но освоение Арктики продолжится – причем не только в России.
Британская компания Cairn продолжит этим летом разведку месторождений у берегов Гренландии. Хотя разработка месторождений у побережья Аляски вызывает неоднозначную реакцию, а программа компании Shell отложена еще на год, Соединенные Штаты уже добывают нефть на сухопутных промыслах в Арктике. Норвежская Statoil производит СПГ за пределами Северного полярного круга. Правительство Норвегии только что дало зеленый свет на проведение дополнительных поисково-разведочных работ в Баренцевом море. А договор с Россией о границах в этом регионе расширяет их перспективы. В Канаде проект строительства газопровода в долине Макензи стоимостью 16 миллиардов долларов недавно преодолел важное препятствие в законодательных органах – хотя американский сланцевый газ может еще помешать его осуществлению.
Короче говоря, международный договор о запрете на поиск и разработку нефтегазовых месторождений в Арктике, составленный по образу и подобию Договора об Антарктике, обречен с самого начала. Государствам Арктики, а также большинству населяющих ее народов такой договор не нужен.
Но если о запрете на добычу речи не идет, то остаются механизмы, определяющие те способы и пути, какими должны вестись разведка и освоение месторождений. Главным консультативный орган Арктики Арктический совет может получить еще большее усиление со стороны стран-членов (включая Соединенные Штаты и Россию) на своей майской встрече. Все больший интерес к нему начинают проявлять и неарктические государства.
Далее, освоение Арктики создает колоссальные проблемы экологического характера, причем острее всего эти проблемы стоят в России. В прошлом году Путин пообещал на международной конференции в Москве, что освоение российской части Арктики будет идти с соблюдением самых жестких природоохранных стандартов. Международная природоохранная неправительственная организация Всемирный фонд дикой природы после этого не раз указывала на возможность перекройки границ российских национальных природных парков в интересах освоения месторождений.
Коммерческое и прочее давление, подталкивающее к рискованным действиям, будет существовать всегда. Заинтересованные круги будут требовать идти быстрее, глубже, дальше. Но здесь должна сыграть свою роль наука с базовыми требованиями, оценивающая воздействие на окружающую среду. По состоянию на сегодняшний день технологии и инфраструктура, необходимые для ликвидации утечки в Арктике при развитии событий по худшему сценарию, не соответствуют современным требованиям.
В целом, участие иностранных нефтяных компаний в освоении российской Арктики следует всячески приветствовать. Будет лучше, если ресурсы Арктики станут осваивать с применением западных норм и технологий, чем без них. Есть мощные стимулы для развития сотрудничества. Если что-то пойдет не так, ответственность будет нести отрасль в целом. А экологическая катастрофа в Арктике будет иметь международные масштабы.
Для продвижения вперед необходимо в приоритетном порядке сделать так, чтобы те компании, которые меньше испытывают на себе гнев активных акционеров и защищающих экологию правительств, придерживались тех же норм и стандартов, что и остальные. Открытие российской Арктики это огромный вызов с колоссальными последствиями стратегического, коммерческого и экологического характера. Это также хороший шанс все сделать правильно.
Чарльз Эммерсон - старший научный сотрудник Chatham House, автор книги «The Future History of the Arctic» (Будущая история Арктики).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда речь заходит о российской нефти и газе, крупные сделки с иностранными компаниями зачастую становятся похожими на лондонские автобусы: ты уже устал ждать, стоя на остановке, и готов оставить надежду - и тут они приходят, причем сразу три или четыре.
