Несколько недель назад Россия отпраздновала 150-ю годовщину отмены крепостного права царем Александром II. Историки много говорят о том, что его реформы не смогли создать полноценное гражданское общество, однако они создали нечто другое – интеллигенцию, для которой были характерны политический радикализм и антикапиталистические идеалы.
В эту интеллигенцию входила молодежь без связей с традиционной элитой — «разночинцы», если угодно, — чувствовавшая себя достаточно сильной, чтобы выступить против правительства и предложить то, что сейчас назвали бы «альтернативными стратегиями модернизации». В загнивающей Российской Империи им не нашлось места, и они в ответ создали первую в российской истории политическую партию – умеренную социалистическую «Землю и волю». Однако, когда власти ответили на мирные протесты репрессивными мерами, они сформировали «Народную волю» - левую террористическую партию, которая убила и царя Александра II и его эпоху реформ.
Сегодня интеллигенты редко обращаются к их наследию, хотя именно эти люди в итоге сформировали идентичность и культуру интеллигенции. Однако, как это всегда происходит, история повторяется – и не только в форме фарса. Выступая на круглом столе по последним ближневосточным революциям, арабист Григорий Косач заметил, что ключевым элементом движений, свергнувших лидеров Египта и Туниса были «новые разночинцы». Этих людей объединяет противостояние «старой элите», традиционным правящим группам — причем и тем, которые проповедуют западные ценности, и тем, которые пытаются контролировать массы с помощью фундаменталистской исламской идеологии. Они – патриоты, патриотизм которых подталкивает их не к идеализации правящего режима, а к протесту против отсталости и притеснений.
Параллели между российскими разночинцами и молодой интеллигенцией середины и конца 19 века и современными участниками арабских протестов выглядят просто поразительно. Так же, как российские народники считали споры между славянофилами и западниками бессмысленными, сегодня протесты арабской молодежи превратили противостояние между исламистами и сторонниками западного курса в анахронизм. Как и славянофилы, исламисты не считают, что демократия отвечает их традиционным ценностям. Между тем западники — и в России 19 века и в арабском мире 21 века— восторгаются европейскими свободами, но считают их опасными и несвоевременными для своих стран. Напротив, российские народники и «арабская молодежь» потребовали демократии здесь и сейчас, увязав ее с конкретными социальными правами.
Российские народники были не так уж и далеки от народных масс, которые сполна продемонстрировали свою способность к политическим действиям во время двух русских революций – в 1905 и 1917 годах. Однако на то, чтобы поднять массы самой большой страны в мире, по понятным причинам потребовалось много времени. Арабам повезло больше. Они живут в обществе, в котором значительная часть населения уже давно переместилась в города. Они живут в мире интернета и мобильных телефонов, и могут достигать политического влияния и успеха намного быстрее, чем их российские предшественники.
Тем не менее, успех новых арабских разночинцев напоминает нам о российской истории, о ее смысле и ценности. Россия может гордиться своим наследием и традицией, важной частью которой является именно героическая демократическая традиция.
Борис Кагарлицкий – директор Института проблем глобализации
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Несколько недель назад Россия отпраздновала 150-ю годовщину отмены крепостного права царем Александром II. Историки много говорят о том, что его реформы не смогли создать полноценное гражданское общество, однако они создали нечто другое – интеллигенцию, для которой были характерны политический радикализм и антикапиталистические идеалы.
