Фрагмент стенограммы заседания латвийского Сейма 31 марта 2011 года

Дискуссия депутатов Бориса Цилевича («Центр согласия») и Карлиса Шадурскиса («Единство») по поводу новой редакции Закона об установлении статуса политически репрессированного для пострадавших от коммунистического и нацистского режимов состоялась в Сейме Латвии 31 марта.

Руководитель заседания: Следующий вопрос повестки дня – Второе чтение законопроекта «Поправки к закону об установлении статуса политически репрессированного лица жертвам коммунистического и нацистского режимов». Законопроект признан срочным. Слово депутату Борису Цилевичу

Б.Цилевич (фракция ЦС): Уважаемые коллеги! Я хочу упомянуть три обоснования для своего предложения.

Первое. Это проблема – компенсации политически репрессированным лицам – это скорее проблема не юридической, а гуманитарной природы. Конечно, латвийское государство не обязано компенсировать те потери и вред, которые в свое время нанесли репрессивные учреждения тоталитарных режимов, но руководствуясь гуманными соображениями, Латвийское государство приняло решение это делать. Поэтому это исключение, что неграждане признаются политически репрессированными только в том случае, если репрессии имели место на территории Латвии, не обосновано. Получается так, что латвийское государство берет на себя ответственность за репрессии, которые проводили репрессивные учреждения ЛССР. Но они ведь не были независимыми! Все эти ЛССР, КГБ и другие репрессивные учреждения не имели никакого отношения к латвийскому государству. Но действующая норма создает именно такую уверенность, что мы вроде как их признаем и берем на себя за них ответственность.

Второе. Большинство депутатов, особенно молодые, очевидно, не помнят, что этого ограничения не было в законе с самого начала. Еще в 1992 году, когда был принят первый закон о политически репрессированных, этот статус присуждался всем жителям Латвии независимо от гражданства. И только тремя годами позже – в 1995 году, когда был принят новый закон, этот статут политически репрессированных у этих людей был отнят. Чисто физически у людей чуть ли не силой отнимали удостоверения политически репрессированных лиц. Это справедливо? Я думаю, что справедливость следует восстановить. Лучше поздно, чем никогда. 

И третье. Я думаю, что это в первую очередь вопрос моральной природы. Я считаю, что ни один серьезный человек не может утверждать, что Латвия восстановила свою независимость и демократический порядок, только благодаря нам самим. Нет, конечно, это был результат борьбы демократически думающих людей во всем СССР. И эти люди, которые пострадали от коммунистических репрессий, люди, которые боролись против тоталитарного режима, они, несомненно, внесли свой вклад и в восстановление независимости Латвии. И это было очень важно. Те диссиденты, защитники прав человека в России и других бывших странах СССР, по настоящему решительным образом помогли нам восстановить независимость. Сейчас мы это отрицаем. Мы не признаем репрессии против них. Я думаю, что это не справедливо, не гуманно. Этих людей осталось очень мало. Будем честны! Если речь идет о финансах, то надо сказать, что с каждым годом очень критически сокращается число политически репрессированных лиц, потому что они просто умирают. Массовые репрессии закончились в 1953 году. Люди, репрессированные после 1953 года, были действительно теми, кто боролся против коммунистического режима. И я думаю, что наша моральная обязанность все-таки признать их страдания и приравнять их к тем людям, которые сейчас имеют право на статус политически репрессированного лица.

Спасибо.

Руководитель заседания: Спасибо…

Б.Цилевич (Фракция ЦС): Уважаемые коллеги! Я не стану повторять свои аргументы, потому что это очевидно не имеет смысла, потому что никто не хотел мне возразить «против»; вы просто проголосовали «против». Меня это огорчает.

Я, естественно, не претендую на то, что я знаю абсолютную истину, но, на мой взгляд, я упомянул достаточно серьезные аргументы. Очень жаль, что дискуссия не произошла.

Поэтому я не буду повторять свои аргументы. Напомню только еще раз, что речь идет о людях, которые когда-то имели право на признание их политически репрессированными, о лицах которые еще есть.... был в свое время статус политически репрессированных и удостоверение, которое было отнято. По различным источникам, в живых осталось совсем немного этих людей, Например, еще тогда, в 1998 году, мы получили письмо из Украинского сообщества Латвии. В начале, в середине 90-х годов, когда это решение было принято, речь шла о примерно тысячи человек, у которых был отнят этот статус, в свою очередь в последних письмах речь идет  о 100 или 120 человек. Это фактически уже не так много.

1945 год был очень давно, простите! Тогда продолжились нацисткие репрессии... 65 лет прошло с того времени. Молодым людям из тех, о ком идет речь, сейчас больше 80 лет. Конечно, можно сказать то, что говорят всегда: «Так пусть натурализуются!» Многие так и делают, те кто может. Но не будем забывать, что есть целая группа жителей, которым действующий закон запрещает натурализацию! Я не буду заниматься разъяснением закона, потому что любой может его прочитать. Но главное, что эти люди в очень, очень больших годах, те, кто прошли нацистские концлагеря, тюрьмы, и тому подобное. Здоровье у них, мягко выражаясь, не блестящее. Очень многие из них просто не в силах пройти натурализацию.

Я вновь хочу подчеркнуть: это вопрос чистой гуманности. Если мы действительно хотим претворять в жизнь принципы гуманности и объединить жителей Латвии, латвийский народ, я призываю поддержать мое предложение.

Спасибо.

Руководитель заседания: Спасибо...Слово депутату Калису Шадурскису.

К.Шадурскис (фракция «Единство»): Уважаемые коллеги! Этот тот редкий случай, когда коллега Цилевич действительно прав (из зада: «Именно так!»), потому что те лица, которых господин Цилевич предлагает включить в этот закон, и которые не являются теми лицами, который перечисляются в первой части 4 пункта в начале – четко и ясно – пострадавшие от коммунистического режима, потому что это те лица, которые из-за коммунистического режима попали в Латвию, всю свою жизнь не могли здесь ужиться и из-за этого всю свою жизнь страдали (из зала: «именно так!»). Поэтому, господин Цилевич, вы абсолютно правы! Единственное, в чем я не могу с Вами согласиться, что это не является вопросом этого закона. И латвийскому государству определенно не следует брать на себя заботы о страданиях этих лиц, пока государство, которое их репрессировало, таким образом заполонив ими другие земли, не признает эту ошибку и само на себя не возьмет о них заботу.

Поэтому это предложение, естественно, нельзя поддержать, но идейно, господин Цилевич, Вы очень правы, что эти лица действительно являются потерпевшими.

Руководитель заседания: Спасибо.

Слово депутату Борису Цилевичу, повторно.

Б.Цилевич (Фракция ЦС): Уважаемые коллеги! Очевидно господин Шадурскис невнимательно прочитал этот закон. Речь идет от людях, пострадавших от нацистского режима. И определение абсолютно четкое. И мне очень жаль, что Вы, господин Шадурскис хотите отрицать преступления нацистского режима. Я думаю, что в случае, если бы эту дискуссию слушали, например, российские СМИ они именно так это бы и интерпретировали. И после этого вы снова будете... чувствовать себя обиженным, что, видите ли, тут говорят о возрождении фашизма в Латвии и тому подобное. Не давайте им повода! Речь идет о людях, которые действительно пострадали от нацистского режима. И то, что вы сказали, в моем понимании, это простите, кощунство! Все-таки надо немного думать хоть о каких-то принципах. Я понимаю, что вам очень хочется сказать что-то плохое об этих людях, которые живут в Латвии и которые не признаны ее гражданами. Но у всего должны быть определенные границы!

Спасибо.

Руководитель заседания: Спасибо. Слово депутату Карлису Шадурскису, повторно.

К.Шадурскис (фракция «Единство»): Господин Цилевич! Я действительно хочу сказать что-то плохое об одном человеке. О Вас! И я прошу в дальнейшем никогда не входите и не лгите с этой трибуны! Я ни одним словом не пытался отрицать преступления нацистского режима! Надо быть совершенно сумасшедшим, чтобы пытаться их отрицать. Многие, конечно, пытаются отрицать преступление коммунистического режима. Об их психическом состоянии я не буду высказываться (аплодисменты).