Super Express: Политики и СМИ часто раздувают встречу польского и российского президентов до масштабов «переломного события».
Анджей Новак (Andrzej Nowak): Слово «перелом» ужасно, оно за прошедший год повредило Польше. Этот восторженный настрой и ожидание перелома, которого быть не могло… Интересы Польши и России обычно противоположны. И реальный перелом может произойти лишь тогда, когда одно из государств пойдет на уступки. В этих отношения более слабая сторона – Польша. Так что когда мы слышим о переломе, у нас в мозгу должна загораться предостерегающая лампочка. В последние месяцы мы говорили о переломе в энергетической сфере. Это означает, что кто-то уступил, и у меня нет иллюзий, кто именно.
- Но в годовщину катынского преступления появляются надежды на очередные шаги, которые не означали бы для россиян таких уж уступок.
- В отношении Катыни мы ждем от россиян только того, чтобы над могилами убитых офицеров не звучала очередная ложь. Такая, какая прозвучала из уст Путина 7 апреля прошлого года. СМИ этого не заметили, потому что они как раз восторгались «переломом». А Путин сказал, что в Катыни нас собрал «общий стыд». Какой общий? Представьте себе, что, например, канцлер Меркель говорит премьер-министру Израиля, что в Освенциме их собрал «общий стыд»! Путин говорил, что отрицание катынского преступления со стороны России равноценно приписыванию юридической ответственности за него Москве. Но ведь это соответствует фактам! Россия является правопреемницей СССР. Второй ложью было оправдание катынского преступления ответственностью за смерть якобы 32 тысяч советских пленных в войне 1920 года. Это ложь в духе «кто больше» - с превышением количества на 10 тысяч!
- Так чего же нам ожидать?
- В отношении Катыни символические высказывания без правовой подоплеки, подобные заявлению Думы, ничего не меняют. Российская прокуратура до сих пор подчеркивает, что никакого преступления не было, в том числе и в Страсбургском суде. Нам следует ждать, что Путин примет решение, которое вынудит правовой аппарат России признать катынское преступление.
- Возможно, процесс приближения к правде в России должен быть эволюционным, а не революционным? Может быть, слова Ельцина, Медведева и Думы – это небольшие шаги, которыми они идут от катынской лжи к юридическим решениям?
- В вашем вопросе содержится идея движения к какой-то позитивной цели. Это было бы хорошо, но в начале 1990-х ситуация была несравнимо лучше! В путинскую эпоху произошел огромный регресс. Позор, что польские СМИ видят хорошего партнера по перелому в катынском и смоленском делах именно в Путине! Ведь этот политик перевел российскую историческую политику на рельсы манипуляций, лжи и агрессивного империализма. Мы в Польше стали радоваться тому, что из Кремля хоть кто-то вообще приехал, встретился…
- Этих встреч и визитов в конце концов не было так много.
- Да, но этот экстаз по поводу того, что добрый царь посетил бывшую колонию и улыбался местным жителям, это проявление постколониальной ментальности. Нас уже не может восхищать, что в России пользуются ножом и вилкой, мы должны распространить на эту страну такие же цивилизационные стандарты, что действуют в Европе.
- Видите ли вы какие-то шансы на изменения?
- Если и да, то в наметившемся напряжении между Медведевым и Путиным. Хотя и не знаю, насколько эта ситуация реальна. Одной из сфер соперничества может оказаться историческая политика. Тему сталинских преступлений сильнее акцентирует Медведев. Но о том, не является ли этот спор мнимым, мы узнаем в ближайшие месяцы - после определения кандидатов на президентские выборы. Решающее значение в отношениях с Польшей имеет не какая-нибудь «химия», возникшая между лидерами, а игра интересов России. С 2007 года Польша заняла позицию просителя, который радуется любому слову, долетающему из России. Но как польский гражданин я уже не хочу очередных извинений!
- Почему?
- Прощения уже просил президент Ельцин, а сейчас полякам и катынским семьям нужен юридический документ, который реально что-то изменит.
- Появляются мнения, что после года не слишком хорошего опыта со следствием, отчетом МАК, позиции по Катыни в Страсбургском суде встреча президентов вообще не должна была состояться.
- Я не считаю, что эта встреча повредила или помогла Польше. Важнее внутренняя игра в России, о которой я упомянул. Встреча имела бы толк, только если бы польский президент высказал какую-то резкую реакцию. Ведь он не может молчать после ряда агрессивных провокаций, какими были отчет МАК, уничтожение доказательств, манипуляции в отношении следствия… Ведь Бронислав Коморовский – это президент в том числе и тех поляков, что когда-то голосовали за Леха Качиньского.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Нас, поляков, уже не может восхищать, что в России пользуются ножом и вилкой, мы должны распространить на эту страну такие же цивилизационные стандарты, что действуют в Европе.
