Затягивать или не затягивать, вот в чем вопрос. Британская ливийская война вступает в свою наиболее опасную фазу. Вновь гремела большая ложь о том, что воздушные силы могут обеспечить какой-то род победы. Гуманитарная необходимость снова в полном разгаре, заболачивая средства массовой информации и сбивая с толку стратегию ежедневными рассказами об ужасах с фронта. Миссия, сбившаяся с пути с самого начала, движется туда, куда подобные миссии двигаются всегда – к еще более углубленному вмешательству. Почему этого никто не видит?
Премьер-министр Дэвид Кэмерон ежедневно сталкивается с обвинениями в половинчатости и невыполнении обязательств перед своими новыми товарищами по оружию, ливийскими повстанцами. В ответ он жалуется на «ограничения» со стороны ООН, из-за которых он не свободен в «принятии всех необходимых мер… для того, чтобы остановить Каддафи и заставить его перестать убивать людей в Мисрате». Его министр по затягиванию военной операции Эндрю Митчелл (Andrew Mitchell) в Нью-Йорке размахивал саванами мертвых ливийцев перед Советом Безопасности и требовал изменений в правилах вмешательства. Министр иностранных дел Уильям Хэйг предлагает мятежниками «несмертоносную помощь», которая, судя по всему, означает бронежилеты и десять офицеров для обучения «логистике и разведке», но не участие в сражениях. Это война через зеркало, слава, добытая кровью других.
Не годятся в качестве аргумента заявления о том, что ужасные вещи творятся на улицах Мисраты, сирийских провинций, в городах Йемена, в больницах Бахрейна и на улицах Багдада. Либеральное вмешательство никогда не имело особо много общего с Кантом и с универсализмом. Бомбы не придерживаются этики, они придерживаются камер. Людям интересно смотреть кровавые сцены. Ливия – это война сегодняшнего дня, и этим все сказано.
Наблюдающие за Кэмероном зачарованы тем, как он оказался в этой реке без весла, в отличие от скользкого и сомнительного Николя Саркози. Железный закон НАТО, который гласит, что ничего нельзя делать до тех, пока американцы не примут на себя лидерство, был явно нарушен. Барак Обама показал яснее некуда, что не хочет нового ближневосточного конфликта.
Премьер, говорят, хочет походить на Тони Блэра и тоже повесить скальп диктатора себе на пояс. Но даже Блэр понимал, что это подразумевает готовность использовать основную силу, что он сделал в Косово без каких-либо глупостей, связанных с резолюциями ООН. Кэмерон участвовал в составлении резолюции ООН 1973, которая не дала ему таких рамок. За счет этого он получил арабскую поддержку, но она оказалась предсказуемо ненадежной, и с нарастанием войны может оказаться контрпродуктивной.
Резолюция – слабая, гнилая и неудачная, основанная на ложной предпосылке о том, что бесполетная зона способна решить судьбу гражданской войны. Она даже позволила Кэмерону продемонстрировать такие семантические искривления, которые дали возможность заявить, что «оставить Каддафи у власти было бы недобросовестным предательством», и при этом же отрицать, что действия коалиции направлены на «смену режима». Он пытается убить Каддафи бомбежкой его укрепленной базы и настаивает на том, что он «должен уйти», по-прежнему отрицая наличие каких бы то ни было намерений использовать «все необходимые меры», чтобы от него избавиться, такие как вторжение и оккупация Ливии. Он даже не может вооружить мятежников. Неужели Даунинг-стрит не распознала ловушку, в которую обречена была попасть резолюция? Если какое-либо из британских военных приключений и было «легкой победой», то Ливия явно к таковым не относится.
Если бы я был ливийским повстанцем, я был бы в ярости. Как обычный британский гражданин и налогоплательщик, я лишь интересуюсь, в какую игру играют в северной Африке от моего имени и на мои деньги. Как может Кэмерон заявлять, что у него не хватает наличных, когда он может себе позволить потратить 500 тысяч фунтов, чтобы уничтожить один танк? Британия использует бомбардировщики не для поддержки вторжения, а для обеспечения альтернативы вторжению. Это усиливает симпатию и сочувствие к тем, кого бомбят, не в последнюю очередь потому, что бомбы часто промахиваются мимо цели. НАТО, что, по-видимому, на самом деле, означает «Королевские ВВС», уже уничтожило гражданских лиц в Сирте и разбомбило силы повстанцев, которых оно, как предполагалось, должно защищать, несмотря на то, что оно продолжает отрицать, что действует в качестве «воздушного подразделения мятежников».
Поддержка подобной военной операции со стороны Лиги арабских государств, первоначально объявленная, предсказуемым образом сошла на нет. Статья, оправдывающая вмешательство, подписанная на прошлой неделе Кэмероном, Саркози и Обамой, была (и это было очень заметно) не подписана лидером Лиги арабских государств Амром Мусой, который поддерживал бомбардировки всего месяц назад. Соседи Ливии, Египет и Тунис, не принимали участия в каких-либо военных операциях и даже не предоставляли военно-воздушные базы.
«Аль-Каида» парит над Магрибом, ожидая новых объедков западной глупости. Она должна быть счастлива тем, что две державы, так желающие драться в Ливии, это бывшие империалисты этого региона, Британия и Франция. Перспектива западного марионеточного режима в Триполи – планируемая, как мы предполагаем, постчилкотовским Форин-офисом – должна отвечать всем джихадистским молитвам.
И коалиция, и члены лейбористского теневого правительства бьют в барабаны войны. Никто из них не учит историю. Настольной книгой Кэмерона должна быть переписка Идэна и Эйзенхауэра во время Суэца, когда последний умолял Идэна оставаться в стороне от этого театра и осознать, что нападение на одно арабское государство приведет к тому, что все остальные тут же встанут на его сторону. Америка, писал Эйзенхауэр, не будет участвовать во вторжении. Идэн проигнорировал его и заплатил за это.
Большинство членов НАТО и Евросоюза не участвуют в ливийской заварухе. И это не потому, что, как любит писать западная пресса, они такие бесхарактерные или недалекие, или как недавно написала New York Times, ограниченные и местечковые. Это потому, что они не глупы. Они не видят никакого смысла в том, чтобы повторять то, что произошло в Белграде в 1999 и в Багдаде в 2003, когда сотни миллионов долларов были потрачены на сброс боеприпасов в целях уничтожения того, что, как лживо утверждалось, необходимо было уничтожить для операции наземных войск.
На Западе есть желание облегчить страдания людям в беде, но когда гуманитарщики приходят с ревущими ракетами и ясной политической программой, атакуемые, понятное дело, не доверяют их декларируемым побуждениям. Я не верю, что Кэмерон пришел за ливийской нефтью, но скажите это жителям Триполи, чьи страдания британские власти успешно игнорировали, когда казалось, что их лидер хорошо защищен. Первой гуманитарной обязанностью по отношению к тем, кто страдает, должно быть облегчение этих страданий, а не участие в гражданских войнах, подавление диктаторов, разделение страны и уничтожение инфраструктуры. Что-то явно отравило и загрязнило внешнюю политику.
Кэмерон написал на прошлой неделе, что он бомбил Ливию, чтобы убедиться, что «следующую главу своей истории будет писать именно ливийский народ». Так почему же тогда писать ее пытается он? При всех дурацких разговорах о равных условиях, Британия помогает продлить агонию гражданской войны в другой стране. Кэмерону может повести и кто-то может решить задачу за него. Но по состоянию на настоящий момент единственным выходом из этой переделки является отступить и оставить вопрос дипломатам. Самое сложное решение для любого командира, говорил Веллингтон, это «знать, когда отступить, и рискнуть сделать это». Рискнет ли Кэмерон?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Не годятся в качестве аргумента заявления о том, что ужасные вещи творятся на улицах Мисраты, сирийских провинций, в городах Йемена, в больницах Бахрейна и на улицах Багдада. Либеральное вмешательство никогда не имело особо много общего с Кантом и с универсализмом. Бомбы не придерживаются этики, они придерживаются камер. Людям интересно смотреть кровавые сцены. Ливия – это война сегодняшнего дня, и этим все сказано.
