Демократия и международная безопасность

Как только упоминают о Грузии, в голову людей, следящих за политическими событиями, приходят «Революция роз» 2003 года, политическая схватка между США и Россией, противоречивая фигура президента Саакашвили, война с Москвой... После «Революции роз» и мирного ухода с поста президента Эдуарда Шеварнадзе было напечатано множество статей и высказано множество мнений по поводу событий в Грузии, часто склоняющихся к сравнению ее политического  пути с недавним прошлым прибалтийских стран, приведшим  к их интеграции в Северо-Атлантический блок.

По прошествии более двух лет после русско-грузинской войны вернемся к анализу ситуации в этой евро-кавказской стране. К несчастью, мировой экономический кризис, постоянная война с терроризмом и нестабильность североафриканских стран отодвинули в тенб грузинский вопрос, но ситуация на Кавказе постоянно меняется и требует непрерывного внимания, чтобы прийти к правильным выводам. Если мы остановимся на сегодняшнем дне, многие политологи и эксперты отмечают некоторую стагнацию в процессе грузинской демократизации и предлагают самые разные решения, чтобы объяснить точную причину этого явления. В действительности, надо очень хорошо представлять себе ситуацию во всем евро-кавказском регионе, чтобы определить истинную причину этого феномена. Существует три основных препятствия, которые так или иначе замедляют преобразования в Грузии и препятствуют окончательному завершению пути по направлению к полноценной демократии. Но в любом случае нельзя отрицать, что Грузия уже сделала очень много, чтобы достигнуть желаемой цели.

Первое препятствие касается внешнего фактора.  Нет особых оснований для сравнения прошлого прибалтийских стран с прошлым Грузии. Очевидно, что попытки правительства Тбилиси уберечь страну от старой полуавторитарной  модели Шеварнадзе и удержаться на пути постоянного проведения демократических реформ осуществляются в очень трудной политической реальности.  В особенности эта трудность определяется внешней политикой России, которая прямо противоречит грузинским национальным интересам, которые нацелены в основном на выживание и самосохранение. Более семи лет мы наблюдаем то большое, то меньшее давление со стороны Москвы по отношению к Тбилиси, которое в 2008 году завершилось военным конфликтом, оккупацией и незаконным признанием независимости двух грузинских провинций (точная цитирование фразы, использованной Евросоюзом и ООН).

Причины этого противостояния и корни несогласия между Грузией и ее западными «наставниками», с одной стороны, и Российской Федерацией, с другой стороны, различны и простираются от признания независимости Косово со стороны западных стран, которые вырвали сербскую провинцию из-под контроля Белграда, что вызвало и до сих пор вызывает гнев Москвы, до общей и структурной несовместимости между внешней грузинской политикой и амбициями и национальными интересами сегодняшней России. В то время как восемь лет назад Грузия начала процесс демократизации, объявила войну коррупции и решила пойти по пути североатлантической интеграции, Россия стремится вновь заполучить  старые сферы влияния, пытаясь навязать своим соседям собственную модель развития, альтернативную западной, и осуществлять неформальный контроль. Амбиции Грузии, направленные на вхождение в НАТО и заявление Бухареста в 2008 году в какой-то степени гарантировали ей возможность присоединения к блоку, как только она выполнит необходимые условия, что, несомненно, ускорило столкновение между ней и Россией. Не входя в подробности всех перечисленных событий, во всяком случае становится ясно, что поддерживать ускоренный процесс демократизации очень трудно.

Второе препятствие касается сравнительно нестабильной внутренней политики. И здесь ситуация в Грузии отличается от ситуации в прибалтийских странах, поскольку во внутренней политике Грузии нет единства, в то время как политика прибалтийских стран всегда отличалась единодушием по основным вопросам, касающимся стратегии внешней политики. Грузинские политики разделились на два абсолютно противоположных лагеря, которые не признают друг друга как настоящие враги. В одном лагере находится грузинское правительство, демократически избранное (по результатам отчетов Евросоюза, ОБСЕ и ООН), которое всеми силами пытается использовать возможности, представившиеся после «революции» 2003 года, чтобы добиться радикальных перемен в социально-политической системе страны. В другом лагере находится множество политиков от самых разных партий, представляющих грузинскую оппозицию, которые не признают действий правительства, не разделяют проведенные реформы и рассматривают некоторые явления, например, «неформальное управление» и «трактовку» законов (что для нас, итальянцев абсолютно незаконно) как вполне приемлемые действия, чуть ли не  уходящие корнями  в политическую культуру страны. Следовательно, Грузия идет вперед по пути интеграции в зону евро, но частичная нестабильность внутренней политики серьезно подрывает скорость этого продвижения.

Третье препятствие касается скудной внешней помощи, которую Грузия получает от Европейского Союза. Мы говорим здесь о политико-экономической помощи и поддержке. Создается впечатление, что Евросоюз, хотя и признает официально огромный политический и экономический прогресс Грузии и поддерживает ее территориальную целостность (Брюссель осуждает оккупацию со стороны России двух грузинских регионов), на деле никогда не предложил ей настоящей «дорожной карты» в целях интеграции, которая бы облегчила и дальнейшим образом  мотивировала преобразовательный процесс.