БРИКС - это настоящий блок?

Напряженность и несовпадение интересов между Китаем и Россией на очередной встрече этой группы выросли до огромных размеров. Возникнет ли когда-нибудь в рядах БРИКС единодушие?

Когда лидеры Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки проводили на прошлой неделе свой очередной саммит в южнокитайском курортном городе Санья, они наверняка тихо восхищались тем, насколько быстро их небольшая группа стала одной из самых влиятельных в мире международных организаций.

Действительно, эта встреча в верхах, ставшая лишь третьей за всю историю БРИКС и первой с участием ЮАР, затмила собой совпавшую по времени встречу Группы двадцати, которая считается сегодня официальным коллективным управляющим мировой экономики. Но несмотря на шумиху в средствах массовой информации, окружающую сегодня БРИКС, этому коллективу предстоит решить ряд серьезных проблем, если он намерен развивать успех.

На бумаге БРИКС обладает солидным потенциалом. Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка являются влиятельными актерами на региональном уровне, а их население в совокупности приближается к трем миллиардам. На долю этой пятерки стран приходится четверть общемирового совокупного продукта, и они обладают крупнейшими запасами полезных ископаемых.

Страны БРИКС также объединяет их твердая преданность государственному суверенитету, верность концепции многополярного мира, в котором не должно быть одной господствующей державы, а также уважение к авторитету и полномочиям Организации Объединенных Наций. На заключительной пресс-конференции  в Санье российский президент Дмитрий Медведев заявил: «Мы должны действовать так, чтобы укрепить потенциал Организации Объединенных Наций, способствовать, чтобы все решения, принимаемые Генеральной Ассамблеей ООН и Советом Безопасности ООН, были эффективны и уважаемы».

Но отметив тот факт, что Россия и Китай являются постоянными членами Совета Безопасности ООН, обладая правом вето, Медведев привлек внимание к одной из серьезнейших проблем, стоящих перед БРИКС – к расходящимся зачастую интересам двух самых влиятельных членов этого объединения.

Конечно, это невозможно увидеть, если судить по риторике китайских и российских авторов, громко восхваляющих усиление БРИКС. «В нынешнем мировом экономическом порядке, созданном за десятилетия после окончания Второй мировой войны, давно уже доминируют развитые страны, - написал один китайский комментатор, разъясняя значение БРИКС. – Такая схема работала десятилетиями, но в последние десять лет она все чаще демонстрирует свою недееспособность, поскольку подъем крупных государств с формирующейся рыночной экономикой коренным образом изменил мировой экономический ландшафт».

Российский аналитик Леонид Ивашов тем временем утверждает, что «заключенные в Санье соглашения представляют собой серьезную заявку на перестройку сегодняшнего мира». Он продолжает: «Этот процесс…помогает России поддерживать свой статус в международной политике и одновременно сохранять свою государственность и территориальную целостность».

Но несмотря на восторженные словоизлияния с обеих сторон, действительность такова, что российско-китайские отношения  вряд ли можно назвать гармоничными. Несмотря на многолетние переговоры, российские и китайские энергетические компании так и не сумели прийти к соглашению по ценам на импорт природного газа из России в Китай. И хотя в нефтяных поставках успехов больше, русские сейчас считают, что китайцы им за поставляемую нефть недоплачивают. Кроме того, китайские и российские руководители неоднократно объявляли о грандиозных нефтяных и газовых сделках, которые до сих пор так и не заключены.

Другим вопросом, вызывающим взаимное разочарование, являются ограниченные взаимные инвестиции. Российское правительство очень хочет обеспечить приток китайских инвестиций в целях решения задачи по модернизации экономики России. Незадолго до поездки в Санью Медведев сказал: «Я считаю, что те 2 миллиарда 600 миллионов прямых китайских инвестиций, накопленных в Российской Федерации, и около миллиарда российских прямых инвестиций в Китай – это пока совсем немного. Мы знаем, что и Китай много вкладывает, да и Россия немало вкладывает в экономики других стран. Я считаю, что мы должны думать о том, чтобы наращивать инвестиционное сотрудничество». К концу 2009 года совокупный объем нефинансовых прямых китайских инвестиций в России составлял всего 2,02 миллиарда долларов.

Кроме того, региональная политика двух стран редко идет одним курсом. В Восточной Азии Китай и Россия разделяют озабоченность  по поводу развития политической, военной и экономической ситуации на Корейском полуострове, который граничит с обеими странами. Но Пекин и Москва проводят в основном самостоятельную и независимую друг от друга политику в отношении Северной и Южной Кореи. Их политика в отношении Японии и Тайваня также не отличается особым взаимодействием, а в Южной Азии они занимают по сути дела противоположные позиции по важнейшим вопросам.

В последнее время Китай и Россия отказываются координировать свои действия в отношении Ливии и других восстаний в арабском мире, несмотря на общий страх перед распространением революционного вируса, неприязнь к западному военному вмешательству на гуманитарных основаниях и обеспокоенность по поводу утраты ценных коммерческих возможностей. По сути дела, сейчас российско-китайское сотрудничество в ливийской войне сводится в основном  к тому, что государственные руководители двух стран ссылаются на сопротивление друг друга западному вмешательству.

Но помешать развитию взглядов БРИКС на мир могут не только различия между Китаем и Россией. У блока отсутствует самостоятельная организационная структура, нет общих проектов во многих областях, и что самое главное, у стран-членов БРИКС сталкивающиеся интересы по ключевым проблемам.

Даже в экономической сфере, которая вызывает у членов БРИКС наибольший интерес, они выделяют крайне ограниченные ресурсы на коллективные многосторонние инициативы. Страны-члены предлагают финансовую помощь и средства на развитие преимущественно в одностороннем порядке либо на двусторонней основе, что дает им больше индивидуального влияния. А отсутствие зоны свободной торговли и общего членства во Всемирной торговой организации препятствует развитию коммерции между этой пятеркой стран. Самым важным партнером большинства членов БРИКС как правило является страна, не входящая в данное объединение.

Кроме того, в сегодняшний список этой организации входят ведущие мировые поставщики энергоресурсов (Россия и Бразилия) и одновременно ведущие мировые потребители этих энергоресурсов (Китай и Индия). Такое пересечение интересов мешает быстрому прогрессу в данной области, а энергетическое сотрудничество этих стран происходит главным образом за рамками БРИК. А то сотрудничество, которое все же осуществляется внутри этой группы, включает диалог и обмен информацией, но не механизмы, устанавливающие квоты и цены.

Валюты стран-членов БРИКС используются в основном в национальных рамках. Лидеры блока периодически высказываются за осуществление двусторонней торговли в национальных валютах, чтобы снизить зависимость от доллара, на долю которого по-прежнему  приходится более 60% общемировых валютных резервов, а также расширить международную значимость своих валют. Но поскольку у всех у них огромные активы деноминированы в долларах, включая принадлежащие Китаю гособлигации США на многие миллиарды, они вряд ли захотят принимать меры по ослаблению американской валюты.

Несовпадение интересов стран-членов БРИКС зачастую мешает их сотрудничеству и в других областях, не относящихся к сфере экономики. Китай противодействует усилению Индии, которая является его потенциальным противником в области безопасности, возражая против ее постоянного членства в Совете Безопасности ООН. Текст документа, принятого по этому вопросу на прошлой неделе, четко свидетельствует о существующих между ними разногласиях, поскольку в нем нет никаких обещаний по поводу постоянного членства в Совбезе: «Китай и Россия подтверждают важность, которую они придают статусу Индии, Бразилии и Южной Африки в международных делах, понимают и поддерживают их стремление играть большую роль в ООН».

Справедливости ради следует сказать, что страны-члены предпринимают определенные усилия по координации своих действий с целью увеличения влияния БРИКС на вопросы глобальной безопасности. Например, в принятой в Санье декларации лидеры БРИКС призывают к «созданию более равноправного и справедливого мира», который «должен характеризоваться миром, гармонией, сотрудничеством и развитием на основе достижений науки».

Но несмотря на светлые цели, их внешнеполитические инициативы в основном связаны с негативом. Они договорились о том, в чем не могут согласиться. Так, лидеры БРИКС выступили в Санье с заявлением, в котором звучит критика в адрес воюющей с режимом полковника Муаммара Каддафи натовской коалиции в связи с применением чрезмерной силы. Согласно сообщениям СМИ, руководство Китая, России и Индии заблокировало попытки Британии и Франции добиться принятия более жесткой резолюции СБ ООН о введении дополнительных санкций и нанесении военных ударов по ливийскому режиму.

Но какими бы ни были признаки согласия по Ливии, потенциал ухудшения российско-китайских отношений приобретает преувеличенные формы.

До недавнего времени российские аналитики с уверенностью говорили о том, что военное превосходство над Китаем удастся сохранить как минимум еще десять лет. Однако последние демонстрации растущих военных возможностей Китая в сочетании с более конфронтационной манерой китайской дипломатии вызывают беспокойство как в России, так и в других странах. Российские военные, со своей стороны, указывая на растущий боевой потенциал КНР, говорят о необходимости  закупки новых боевых кораблей и сохранения оперативно-тактического ядерного оружия, хотя Соединенные Штаты  настаивают на обсуждении вопроса о его ликвидации во время следующего раунда переговоров о стратегических вооружениях. Главнокомандующий российским военно-морским флотом адмирал Владимир Высоцкий также настаивает на увеличении флота, объясняя это интересом Пекина к Арктике.

Отвечая перед саммитом на вопрос о том, насколько популярна в России так называемая теория китайской угрозы, российский посол в Пекине Сергей Разов не мог отрицать, что многие россияне разделяют это беспокойство.

«Россия открытая и демократическая страна. Многие выражают различные мнения по различным вопросам, в том числе,  о двусторонних связях России с Китаем и другими странами», - сказал он, отметив при этом, что теория китайской угрозы это только «одна из точек зрения, не отражающая мнение большинства в стране».

Он добавил, что российское государство стремится к «стратегическому координационному партнерству с Китаем». Однако выбор формулировок  свидетельствует о том, что неудача такого подхода может привести как минимум к тому, что Москва пересмотрит свои взгляды на эти взаимоотношения.

А пока перспектива превращения БРИКС в сплоченный блок зависла в воздухе.