Турецкий марш-2: Анкара как геополитический партнер Москвы

На недавнем саммите на Хайнане группа БРИК пополнилась Южной Африкой. В итоге на свет появились, говоря по-русски, БРЮКИ – в интерпретации президента Медведева. Или БИРЮК – кому как нравится. За этим расширением БРИК наблюдатели увидели влияние Пекина, продвигавшего «своего» африканского кандидата.

Между тем претендентов на место в компании ведущих развивающихся рынков еще несколько. Среди них - Турция. Выйдя в прошлом десятилетии из ататюрковой шинели, Турция заявила о себе как о крупной самостоятельной силе: успешной региональной державе с глобальными амбициями. 

С началом XXI века военный капитализм на Босфоре сменился народным. Поднялся новый средний класс. Его партия - АК – не только председательствует при экономическом буме, но и переосмысливает основы внутренней и внешней политики страны. Что было «высоким», даже неприкосновенным – армия с ее упором на интересы национальной безопасности – опустилось, что было «низким» - торговля и финансы – поднялось.

Встав во главу угла, экономические интересы потребовали новых рынков для экспорта турецких товаров. Отсюда многовекторность внешней политики. Коммерческий успех повысил самоуважение и самооценку. Интеграция в Европейский Союз и привязка к военно-политической стратегии США уже не выглядят безальтернативно. Европа для Турции – еще путь, но уже, по-видимому, не цель; США – еще союзник, но уже не начальник.   

Столь же логично и стремление видеть себя в центре «собственного» региона, а не на периферии соседа. Правда, осознать это туркам «помогли» европейцы, давшие понять, что на членство в ЕС им рассчитывать нельзя. Свой взнос сделали и американцы – особенно политикой администрации Джорджа Буша в отношении Ирака и Ирана. Впрочем, и без этой иностранной помощи тенденция, вероятно, пробила бы себе дорогу. 

Насколько устойчив новый курс? Он прочно ассоциируется с партией АК и ее лидерами – премьером Эрдоганом, президентом Гюлем и министром иностранных дел Давутоглу, которого считают главным внешнеполитическим стратегом Анкары. Между тем Турция – демократия, и хотя на предстоящих июньских выборах правящая партия наберет, вероятно, наибольшее число голосов, она не сможет оставаться у власти вечно. Возможен ли в будущем откат назад?

Если он и будет, говорят эксперты, то по стилю, а не по существу. Основы самостоятельного курса уже довольно прочно укоренились. Реальная, а не риторическая альтернатива им отсутствует. Благосостояние Турции зависит от состояния ее собственной экономики, а не от присоединения к ЕС, а угроза, подобная той, которая в конце 1940-х годов заставила Анкару искать защиты у Вашингтона, вряд ли возникнет. Так что многовекторность и самостоятельность сохранятся – хотя бы и в иной упаковке.

Более серьезный вопрос – «потянет» ли Турция новый статус. Ясно ведь: самостоятельность означает прежде всего способность самому за себя платить. Опять же эксперты убеждены, что длительный рост в пределах 4-5% в год турецкой экономике вполне по силам. Следовательно, внешний мир должен будет принять Турцию в ее новом качестве. Сделать это Евросоюзу и США будет не просто, но лучше иметь Анкару партнером и союзником, пусть и на более равных условиях, чем ссориться с влиятельным государством, расположенным в стратегически важном регионе.  

Для России усиление Турции несет и возможности, и вызовы. Большая самостоятельность и вытекающая из этого большая ответственность Турции укрепляет глобальное и региональное равновесие. Заявив о решимости строго следовать положениям Конвенции Монтре в вопросах военно-политического статуса Черного моря, Анкара в ходе войны на Кавказе в 2008 году способствовала деэскалации кризиса. Из исторического противника Турция за 20 лет превратилась в крупного экономического партнера России, а ее южное побережье стало своего рода всероссийской здравницей. 

Усилившаяся Турция, конечно, обладает и большими конкурентными способностями, в том числе в регионах, еще недавно входивших в состав СССР. Помимо этого, сотрудничество России с Турцией может вызывать вопросы у таких стран, как Армения, Греция или Кипр. В самой России иногда муссируются озабоченности насчет «пантюркизма» южных соседей или их стремления «возродить Османскую империю». Конечно, непродуманная внешняя политика обычно расплачивается за иллюзии, но стойкая одержимость прошлым имеет свою цену, иногда не меньшую.

Для России Турция важна не только как клиент и транзитер в сфере энергетики – от нефти и газа до АЭС; но и как партнер в стабилизации ситуации на Южном Кавказе и на Среднем Востоке – вплоть до Афганистана (особенно в долгосрочной перспективе, после ухода оттуда войск США и НАТО). В этом регионе, включающем Иран, Пакистан, Ирак и страны Персидского Залива и примыкающем непосредственно к странам СНГ, ни одно государство не может считаться сегодня достаточно устойчивым. В этих условиях взаимодействие с Анкарой может быть очень полезно. Турция вполне могла бы стать российским кандидатом в группу БРИКС. Или ТЮРБИК.