Сирия – это вам не Ливия!

Диктатура, которая угнетает свой народ, силой стремится подавить все манифестации, постоянно твердит об «иностранном заговоре»... Несмотря на все это, положение Башара Асада значительно отличается от ситуации Муаммара Каддафи.

«Неприемлемо». Николя Саркози и Барак Обама использовали одно и то же выражение, чтобы осудить репрессии сирийского режима в адрес манифестантов. От Кэтрин Эштон прозвучало похожее слово: «Недопустимо». Но что можно сделать, чтобы не принять неприемлемое и не допустить недопустимое? В Ливии ответом на этот вопрос стало вмешательство международной коалиции, которая нанесла авиаудары по силам полковника Каддафи, чтобы «защитить мирное население» в соответствии с резолюцией 1973 Совбеза ООН. Схожие проблемы требуют схожих решений? Разумеется, нет.

По многим параметрам ситуация в Сирии сравнима с положением в Ливии. В ответ на активные действия части граждан, которые добиваются свободы, демократии и соблюдения основополагающих прав, режим президента Башара Асада поступает, как и его ливийский сосед: он направляет танки против протестующих, ведет огонь боевыми пулями по мирному населению, арестовывает предполагаемых «зачинщиков», которые исчезают без суда и следствия, и твердит об иностранном заговоре. В ходе репрессий погибло уже больше 400 человек и тысячи людей были ранены.

Все это напоминает Ливию...

Как и в Ливии, сирийская диктатура преступна. В 1982 году отец Башара Хафез Асад без колебаний отдал приказ стереть с лица земли целый город (Хама), который восстал против алавитского меньшинства, удерживающего власть в преимущественно суннитской стране.

Как и Ливия, Сирия находится в относительной изоляции от Запада после убийства в Бейруте бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири в 2005 году. Наконец, как и с Ливией, с ней в последнее время все же начали налаживать контакты, в первую очередь благодаря политике Николя Саркози, которая пошла вразрез с отношением его предшественника.

Став французской колонией после распада Османской империи, Сирия сохранила с Францией привилегированные связи, которые Жак Ширак всеми силами старался поддерживать. Так, он был единственным главой западного государства, который присутствовал на похоронах Хафеза Асада в 2000 году и пытался стать чем-то вроде покровителя нового президента Башара, которому тогда было только 30 лет и который предпочел бы лучше продолжить свою офтальмологическую практику в Лондоне, нежели возвращаться на родину и погружаться в политику.

Отношения двух политиков начали портиться, когда Башар решил показать, что не слишком высоко ценит советы президента Франции. Критической точкой стало убийство друга Жака Ширака Рафика Харири в 2005 году, к которому без сомнения приложили руку сирийские спецслужбы.

Позднее Николя Саркози, справедливо рассудив, что вести активную политику на Ближнем Востоке без Сирии довольно затруднительно, занялся восстановлением связей с Дамаском. Активную роль в этом сближении сыграл и занимавший в то время должность генерального секретаря Елисейского дворца Клод Геан (Claude Guéant). Башар Асад не раз появлялся в Париже и даже поднялся на трибуну для почетных гостей во время торжественной церемонии 14 июля 2008 года. Кроме того, Барак Обама также отказался от политики Джорджа Буша, который в этом вопросе (в кои-то веки) был согласен с Жаком Шираком. Он восстановил официальные контакты с Сирией, так как не мог игнорировать вес страны в ее регионе.

Как и в случае с Каддафи, президент Франции сегодня вынужден пересмотреть свои отношения с лидером, на которого он в значительной мере полагался для реализации своей стратегии в средиземноморском регионе.

... но это не Ливия

На этом сходство заканчивается. Сирия - это не Ливия. Если взглянуть на ситуацию через призму принципов, которыми были обоснованы бомбардировки ливийского вождя, военное вмешательство в Сирии кажется не менее оправданным. Однако такой исход все же маловероятен. По нескольким причинам. Прежде всего, как раз из-за Ливии. Международная коалиция задействована в военных операциях между Триполитанией и Киренаикой. Сложно себе представить, чтобы эти государства, большая часть которых к тому же крепко увязла в Афганистане, решили пуститься в новую военную авантюру.

Операция в Ливии препятствует началу вмешательства в Сирии еще и потому, что Россия и Китай четко дают понять, что больше на ту же удочку не попадутся. Они воздержались на голосовании в Совете безопасности ООН, открыв путь для военной кампании в Ливии, несмотря на принципиально негативное к ней отношение. Они полагают, что коалиция вышла за рамки мандата ООН, так как наращивает число целей и все более открыто движется к свержению полковника Муаммара Каддафи.

Скорее всего, они не допустят повторения того же сценария в Сирии, стране, которую они считают своим союзником (о чем по сути не шла речь в случае Ливии). Таким образом, Франции, Великобритании и США на первое время придется довольствоваться простой декларацией Совета безопасности ООН с осуждением репрессий в Сирии. Однако в настоящий момент им не удалось добиться даже этого.

К тому же осторожность международного сообщества объясняется не только угрозой российского и/или китайского вето. Сирия - это ключевой элемент ближневосточной мозаики. Хотя она в отличие от Египта и Иордании до сих пор не подписала мирный договор с Израилем, она все равно является гарантом определенной стабильности в регионе. И, несмотря на слова Николя Саркози о том, что желание сохранить стабильность нередко противоречит устремлениям народов, оно все равно остается одной из основных движущих сил международной дипломатии.

Сирийский режим обладает потенциалом для создания проблем, который было бы глупо недооценивать. Разумеется, он не пойдет на открытый конфликт на границе с Израилем, так как ответ Иерусалима может оказаться разрушительным для его армии. Тем не менее, он вполне способен дестабилизировать ситуацию в Ливане, хотя его солдаты официально вышли из страны. Посредством «Хезболлы» и Ливане и ХАМАС в секторе Газа он может смешать многим все карты.

Такое влияние Сирия делит с Ираном, ее единственным настоящим союзником во всем регионе. Оба государства связывают неоднозначные отношения, основанные одновременно на сотрудничестве и соперничестве. Это в частности стало одной из причин, которые недавно подтолкнули Францию и США к восстановлению контактов с Дамаском. Никто не заинтересован в развитии связей Сирии и Ирана, которое способствует обоюдному укреплению их позиций, но в то же время никто не желает и ослабления Дамаска с учетом того, что Тегеран вполне может оказаться единственным, кто получит стратегическую выгоду от «арабской весны».

Столкнувшись с этой дилеммой, европейцы и американцы используют традиционные методы: словесные осуждения, экономические санкции, призывы к реформам. Но разве для этого уже не слишком поздно?