Гульсара Рысулбекова, торгующая розничным товаром на Ошском базаре Бишкека, отказывается закупать китайские продукты питания. "Китайский рис делается из пластмассы, – говорит она, и указывает на мешок красно-бурого риса, выращенного в Узгенском районе Киргизии. – Вот как должен выглядеть настоящий рис. Если я закуплю китайский рис, мои покупатели не станут его брать. Как делать плов из китайского риса?"
Высказывания Гульсары Рысулбековой отражают непростое отношение, испытываемое многими жителями республики к китайским товарам. С одной стороны, наплыв китайского импорта в страну после распада СССР в 1991 году стал своего рода благословением для республики. Доступный импорт смягчил для многих ее жителей последствия непрекращающейся инфляции. Одновременно с этим политика свободной торговли открыла для киргизских предпринимателей возможность зарабатывать на реэкспорте китайских товаров на более крупные и лучше защищенные рынки Казахстана, Узбекистана и даже России. С другой стороны, усиление экономического влияния Китая в Киргизии вызывает опасения, связанные с независимостью республики. Многие жители также сетуют, что их государство превратилось в свалку китайского барахла.
И хотя киргизские потребители изо дня в день делают выбор в пользу Китая, пророссийская риторика по-прежнему находит путь к сердцам избирателей. В погоне за тиражами местные СМИ играют на чувстве страха перед наплывом китайских мигрантов, а представление о том, что на долю Киргизии остаются лишь охвостья китайского экономического чуда, по-прежнему доминирует в восприятии Пекина в стране.
28-летняя Светлана, регулярно приходящая за покупками на Ошский базар, разделяет опасения большого количества жителей Киргизии, ощущающих чувство подавленности. "Я не хочу приобретать китайские продукты, но иногда, полагаю, мне их просто навязывают, – сказала она EurasiaNet.org. – Продавцы лгут и говорят нам, что они [товары] местного производства".
Как подтверждают результаты исследования Центральноазиатского института свободного рынка, неофициальный сектор экономики Киргизии полностью подчинен Китаю. Свыше 75 процентов товаров на рынке Дордой и 85 процентов товаров на Карасуйском базаре – двух крупнейших базаров страны – поступают из Китая. В 2009 году Киргизия стала главным направлением китайского экспорта в Центральной Азии, обогнав Казахстан. В связи с тем, что большой объем торговли осуществляется неофициальным путем, статистические данные сильно разнятся. Так, например, объем импорта из Китая в 2009 году, по разным оценкам, составил от 2 миллиардов до 10 миллиардов долларов. Ввоз товаров по другим каналам осуществляется в минимальных количествах.
"[Территориальная близость] – вот основное преимущество", – говорит директор бишкекской компании по консалтинговым услугам и маркетинговым исследованиям Promotank Азамат Акелеев. Хотя многие местные производители пытаются составить конкуренцию наплыву китайского импорта, текстильная промышленность, по словам Акелеева, в числе некоторых других "извлекла огромную выгоду" из "дешевого китайского сырья" и открытой границы.
Одежда, пошитая в Киргизии, вполне конкурентоспособна на ранках соседнего Казахстана, добавляет он.
Сильная зависимость Киргизии от Пекина повышает уязвимость киргизской экономики к неожиданным резким колебаниям конъюнктуры. Кроме того, одной из важных проблем является качество. К примеру, в прошлом году работа Карасуйского базара под Ошем сильно пострадала после закрытия Казахстаном и Узбекистаном своих границ во время политических волнений в Бишкеке и на юге Киргизии, отмечается в исследовании Центральноазиатского института свободного рынка.
По словам Азамата Акелеева, многие товары, "выбрасываемые" Китаем на киргизский рынок, зачастую не соответствуют основным нормам безопасности для здоровья. "Контроль за качеством имеется, но всегда можно заплатить и обойти его", – говорит Азамат Акелеев. Коррупция, по его словам практически лишает проверки всякого смысла. "Мы не можем быть уверены в качестве продуктов и товаров бытового назначения, поступающих на наш рынок, потому что торговцы зачастую закупают китайские товары низшей ценовой категории. Немалый объем торговли с Китаем носит контрабандный характер, что негативно сказывается на здоровье нашего населения".
Политическая элита Киргизии по-прежнему делает больший акцент на отношениях с Москвой, чем с Пекином. Состоявшийся 6 апреля визит в Китай ныне временно отстраненного от должности вице-премьера Омурбека Бабанова получил минимальное освещение в СМИ, тогда как поездка премьер-министра Алмаза Атамбаева в конце марта в Россию получила в местной прессе самый широкий резонанс. Вызвана эта поездка была отчасти желанием продемонстрировать желание вступить в новый Таможенный союз, объединяющий сегодня Россию, Беларусь и Казахстан. По широко распространенному в Бишкеке и не только в Бишкеке мнению, Таможенный союз является механизмом сдерживания растущей роли Китая в региональной торговле.
Россия по-прежнему остается главным пунктом назначения для тысяч киргизских трудовых мигрантов, а вот опасения в связи с наплывом в страну вслед за китайскими товарами китайских мигрантов с первых дней обретения независимости были и остаются источником беспокойства для Бишкека. Автор недавно опубликованной статьи в киргизскоязычной газете "Саясат" под названием "Как остановить китаизацию Киргизии" обращается к мифологии, рассказывая об исторической миссии Киргизии в борьбе с распространением китайцев и о сражениях, которые вел герой народных сказаний Манас с "несметными" полчищами Китая. Каждый месяц, говорится далее в статье со ссылкой на некоего представителя погранслужбы, киргизско-китайскую границу в сторону Киргизии пересекает "150 – 200" китайцев, а вот "обратно в Китай возвращаются не все".
Директор компании Promotank Акелеев советует не поддаваться эмоциям, выразив при этом убежденность, что даже нынешний уровень неофициальной китайской миграции может привести к "социальным проблемам" в будущем.
"Мы являемся обществом, испытывающим проблемы с конфликтами на национальной почве, – говорит он. – Я лично знаю компании, нанимающие на работу китайцев, потому что они работают усерднее местных и за меньшие деньги. Это, возможно, неплохо для экономики, поскольку китайцы весьма трудолюбивы. Но в культурном отношении они очень далеки [от киргизов], у них иной подход к ассимиляции. В других странах, в экономике которых господствуют китайцы, таких как Малазия, Тайланд и Индонезия, это уже привело к ряду конфликтов".
Старший аналитик программы центральноазиатских и кавказских исследований "Шелковый путь" Университета Джона Хопкинса Себастьян Пейруз (Sebastien Peyrouse) разделяет мнение, что хотя экономическое сотрудничество между Киргизией и Китаем может потенциально нарастать, эти взаимоотношения будут носить ограниченный характер ввиду наличия неустранимых разногласий и традиционной зависимости Бишкека от России.
"Китай воспринимается [в Киргизии] как иностранная и даже несовместимая сила, тогда как доминирующим ощущением во взаимоотношениях с Россией по-прежнему является чувство близости и даже тесной связи, – говорит эксперт. – По сравнению с потенциальным господством Китая…Россия и поныне считается меньшим из зол".
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Хотя киргизские потребители изо дня в день делают выбор в пользу Китая, пророссийская риторика по-прежнему находит путь к сердцам избирателей. В погоне за тиражами местные СМИ играют на чувстве страха перед наплывом китайских мигрантов, а представление о том, что на долю Киргизии остаются лишь охвостья китайского экономического чуда, по-прежнему доминирует в восприятии Пекина в стране.
