Израильско-египетская дилемма

Арабское восстание против инерции, отчаяния и упадка справедливым образом вызвало восхищение цивилизованных людей повсеместно; повсеместно ‑ это везде, кроме Израиля. Падение коррумпированных арабских диктатур было встречено в Израиле с огромным скептицизмом, возможно даже враждебно.

На протяжении многих лет все израильские умозаключения сводились к тому, что достижение мира с арабскими странами будет возможно, только если в этом регионе установится демократия. Но в настоящее время перспективы арабской демократии стали ночным кошмаром для руководства Израиля. Они привыкли иметь дело с автократами в Каире, Дамаске и Амане и теперь страшатся последствий внешней политики арабских стран, которая будет истинным образом отвечать чаяниям людей.

Сейчас их особенно заботит Египет, в котором режим Хосни Мубарака являлся самым ближайшем союзником Израиля в его войне против «Хамаса» в секторе Газа и который подрезал Ирану крылья в его стремлении стать региональным гегемоном. Неэффективность Мубарака в качестве посредника на израильско-палестинских мирных переговорах на самом деле не доставляла особого неудобства отдельным руководителям Израиля.

И все это теперь должно измениться. Для них, например, непостижимо, что египетская демократия, в которой законной политической силой станут Братья-мусульмане, перестанет поддерживать курс Мубарака на оказание помощи Израилю в его осаде находящегося под контролем «Хамаса» сектора Газа.

Политика Египта также затрагивает два ключевых соперника Израиля в этом регионе, Турцию и Иран, и стратегия Ирана также может измениться. США предъявляли Мубараку два требования: чтобы он провел политическую реформу внутри страны и чтобы он способствовал установлению мира в регионе. Мубарак удобным для себя образом сконцентрировал свои усилия на мирном процессе, что объясняет его ревностное отношение к недавним попыткам Турции узурпировать его роль регионального посредника.

Влияние Египта в регионе отражает его реальный стратегический вес, и эта ситуация вряд ли изменится. Но подход Египта к Турции и Ирану, возможно, не будет таким конфронтационным, как бы хотелось Израилю. В самом деле, одним из первых решений, принятых переходным правительством Египта, было разрешение иранским судам пройти в Средиземное море через Суэцкий канал, и это произошло впервые за три десятилетия.

Более того, после тридцати лет напряженных отношений, сейчас ведется подготовка к тому, чтобы Египет и Иран обменялись послами. «Египет больше не рассматривает Иран в качестве врага» ‑ заявил министр иностранных дел Египта Набил эль-Араби.

Голос демократического Египта в защиту правого дела Палестины, или же в оказании давления на Израиль, для того чтобы он присоединился к Договору о нераспространении ядерного оружия, будет звучать боле веско, чем это было при режиме Мубарака, который, по-видимому, лишь делал вид, что настаивал на решении таких политических вопросов.

Также в ходе политических дискуссий в Египте, по-видимому, уже не будут так уважительно относиться к израильтянам. Новый министр финансов Египта Самир Радван уже дал понять, что он не рад поступлению в страну инвестиций от «врага», то есть Израиля, поскольку это могло бы привести к поглощению им египетской экономики.

Все это не означает, что под непосредственной угрозой находятся обязательства Египта, взятые им в двух мирных договорах. Египет, чья новая парадигма в области международных отношений все больше начинает выглядеть как подражание турецкой стратегии «ноль проблем с соседями», нуждается в этом договоре, по крайней мере настолько, как это нужно Израилю. Любая египетская демократия, которая будет стремиться к истинной подотчетности перед поддерживающим ее народом, будет неизбежно стремиться к решению стоящих перед страной колоссальных внутренних проблем, и состояние войны с Израилем вряд ли будет способствовать достижению этой цели.

Реальная угроза безопасности Египта в настоящее время исходит от его южных и восточных соседей, а не от Израиля. Реальной проблемой для Египта является отделение южного Судана, поскольку это может привести к дезинтеграции всего суданского государства и его распаду на островки нестабильности и прибежища исламского радикализма. Египет также проявляет правильную озабоченность относительно соседней Ливии, которая тоже может расколоться по племенному принципу.

Консерватизм в революционные времена не является правильным выбором. Трагедия Израиля заключается в его одержимом принятии или непринятии решений исходя лишь из сценариев наихудшего развития событий. Об этом вопиюще свидетельствует его неспособность творчески отреагировать на становление демократии в арабском мире. Политический паралич правительства Нетаньяху, проповедование им философии «подождать и посмотреть, что получится» перед лицом огромных перемен вокруг него ‑ может закончиться тем, что инициатива окажется всецело в руках других, и это произойдет в ущерб израильским национальным интересам.

От Израиля не ожидается убедительных мирных инициатив или же значительных ответных мер в области политики в тот момент, когда Генеральная Асамблея ООН стоит сейчас перед выбором признания преобладающим большинством голосов палестинского государства, и это решение приведет к дальнейшей изоляции страны. Более того, нарождающийся демократический Египет, который в настоящий момент мирится со злейшими врагами Израиля и который будет стремиться более активно защищать правое дело палестинцев, не рассматривается в Израиле в качестве законного посредника.

Инерция не всегда была политикой Израиля. Нетаньяху не нужно далеко смотреть, чтобы взять пример с отважных и дальновидных израильских лидеров, которому ему необходимо последовать. Одни заключили мирные соглашения с граничащими государствами, другие очень близко к подошли этому, по крайней мере преуспели в том, чтобы убедить арабский мир, что Израиль стремится наладить дружественные отношения с народами, населяющими этот регион.

Израильская региональная политика должна сосредоточиться на наведении мостов с народами, которые являются истинными образцами «арабского пробужденния». И принятие благородного решения, направленного на смягчение бедственного положения палестинского народа, является наиболее жизненно важным для решения этой задачи, чем когда-либо раньше.

Шломо Бен-Ами - бывший министр иностранных дел Израиля, в настоящее время является вице-президентом Международного центра за мир в Толедо и автором книги «Шрамы войны и раны мира: израильско-арабская трагедия»