Через два дня Латвия вместе со всем западным миром будет вспоминать 66-летие окончания Второй мировой войны в Европе. Россия интерпретациями ее истории по-прежнему открыто манипулирует, и трудно сказать, почему и чем это обусловлено: может быть, явным страхом перед сложно прогнозируемой реакцией русского общества? Ушедший несколько лет назад в мир иной русский писатель и публицист Виктор Астафьев говорил: «Русские выдержали испытания войны. Но способны ли они выдержать всю правду о войне?».
Хотя в целом русская историография о Второй мировой войне очень разная, интересная и многообразная, в ней безусловно доминирует соответствующая линии Кремля позиция. Официальная Россия сейчас хочет добиться, чтобы события Второй мировой войны интерпретировались, главным образом, так, как во времена советского диктатора Иосифа Сталина. В 2009 году в Москве даже создали особую комиссию для борьбы против фальсификации истории в ущерб интересам России и уже начали составлять списки «фальсификаторов». Куда еще дальше и страшнее! Полный абсурд, трудно вообразимая, а тем более не заслуживающая поддержки в наши дни бессмыслица.
Даже через 66 лет вместо объективной картины о Второй мировой войне жителям России в основном до сих пор предлагаются созданные во время войны или в советское время мифы. Описывая соответствующий период истории, писатели и публицисты на передний план обычно выдвигают не документы и факты, а пропагандистские легенды и идеологические штампы.
Устаревшие мифы, которые, может быть, имели какое-то позитивное или конструктивное значение в годы войны, чтобы поддержать боевой дух в рядах армии и желание и готовность воинов умереть за родину, теперь зачастую становятся непреодолимым препятствием для познания подлинной истории.
Такой ситуацией серьезно обеспокоены и некоторые российские историки. В этом году вышла на редкость интересная книга известного московского историка, литературоведа и публициста Бориса Соколова «Мифическая война. Миражи Второй мировой войны», где он излагает и разоблачает целых 76 мифов о Второй мировой войне и ее ходе, которые до сих пор поддерживает в силе современная русская историография.
Как началась Вторая мировая война?
Упомянутая книга начинается рассказом о печально известном пакте Молотова-Риббентропа, который подписан 23 августа 1939 года. Соколов разоблачает все выдумки советских и русских историков, которые выдвинуты для оправдания немыслимо циничных и явно агрессивных действий. Он аргументированно доказывает, что заключение советско-германского пакта о ненападении не было связано ни с провалом, которым закончились переговоры трех крупных держав (Великобритании, Франции, Советского Союза) о создании союза (это было обусловлено позицией советской стороны), ни с заботой об укреплении безопасности Советского Союза, ни со страхом Сталина перед немецким фюрером Адольфом Гитлером или боязнью военного конфликта с Германией, который он хотел, по меньшей мере, отдалить.
По оценке Соколова, также лживо утверждение, что СССР нужно было подписать пакт о ненападении с Германией, поскольку в августе 1939 года существовала угроза единого антисоветского фронта (Германия, Италия, Великобритания, Франция). Он указывает: «В действительности в это время после оккупации и раздела Чехословакии между Гитлером и ведущими державами Запада не наблюдалось даже минимального взаимного доверия, которое необходимо для создания каких-либо совместных политических комбинаций, вовсе не говоря уже о едином антисоветском фронте. К тому же, было хорошо известно, что политическое руководство и общественное мнение Англии, а в особенности, Франции не хотело воевать ни с кем: ни с Германией, ни с Россией».
Остается лишь согласиться с Соколовым и отметить, что в августе 1939 года было немыслимо, чтобы Германия в одиночку могла напасть на Советский Союз. Берлин еще не был готов к большой войне, а также не разрабатывал каких-то планов военных операций против СССР. Заключая, пакт Молотова-Риббентропа, Сталин подстрекал Германию против Великобритании и Франции и осознанно способствовал началу Второй мировой войны. Через 16 дней после начала германо-польской войны (17 сентября) Советский Союз напал на Польшу, чтобы обеспечить себе военную добычу. Победу двух агрессоров и уничтожение польского государства закрепил заключенный 28 сентября 1939 года советско-германский договор о границе и дружбе.
Умная обезьяна и два тигра
Русский автор Марк Солонин в книге «Нет добра на войне» пишет, что в течение двух лет Сталин трижды менял планы относительно Германии, ее месте и роли во внешнеполитической и военной стратегии СССР. Первый план, который был выдвинут летом 1939 года, по оценке Солонина, похож на попытку воплощения древней китайской пословицы об умной обезьяне, которая с горы смотрит, как дерутся два тигра. Лучшее отражение сути этого Солонин видит в отчете группы чехословацких коммунистов по инструкциям, которые в октябре 1939 года ей дало руководство Комиссариата по иностранным делам: «Из-за своей ограниченности Гитлер дал нам возможность выступить против него самого (…) В экономическом смысле Гитлер зависит только от нас, и мы направим его экономику так, чтобы в воюющих странах началась революция. Длительная война приведет к революциям в Германии и Франции (…) Война ослабит Европу, она станет для нас легкой добычей. Народы примут любой режим, который образуется после войны».
Ясно, что осенью 1939 года еще не было речи о конкретных сроках вторжения в Европу. Война только началась, и нужно было подождать, пока силы воюющих сторон иссякнут, и наступит полный хаос. Сталин в это время рассматривал Германию, как более слабое государство, которое ввязалось в военный конфликт, и поэтому оказывал ей разнообразную политическую, экономическую и психологическую помощь, чтобы война не прекратилась в самом начале из-за нехватки сил у Берлина. В беседе с министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом, которая состоялась в Москве 27 декабря 1939 года, Сталин без обиняков заявил, что если Германия окажется в сложной ситуации, то смело может рассчитывать на помощь Москвы: «Советский Союз заинтересован в сильной Германии, и он не допустит поражения Германии».
Инесис Фелдманис (Inesis Feldmanis), профессор Латвийского университета, доктор исторических наук, академик
(Продолжение следует)
Перевод: Лариса Дереча
