64-й Каннский фестиваль, открывшийся в среду 11 мая, уделит большое внимание фильмам, повествующим о недавних событиях в арабо-мусульманском мире. Египет положит начало традиции избирать «страну-гостя» фестиваля. Так будет отдана дань странам, подарившим миру кинематографические шедевры. В официальную программу включены две работы иранских режиссеров, преследуемых режимом.
За пляжами скрывается брусчатка. Таким может быть слоган 64-го открывшегося сегодня под политические мотивы Каннского кинофестиваля. Канны с особым нетерпением жду фильма Ксавье Дюрринже (Xavier Durringer) о приходе к власти Николя Саркози.
Этот фильм под названием «Завоевание» (La Conquête) будет представлен 18 мая вне конкурсной программы. Параллельно в рамках программы «страна-гость» будут показаны египетские картины. Это способ рассказать о политических потрясениях в этой стране, случившихся сразу после революции в Тунисе. События в Тунисе также не останутся без внимания: вне конкурсной программ: будет показан документальный фильм Мурада Бен Шейха «Страха больше нет».
Кроме этого пройдет круглый стол на тему «Как снимать фильмы в эпоху диктатуры», в рамках которого выступят режиссеры из Египта, Туниса, а также Ирана, чье творчество особенно активно поддерживается в Каннах. Две работы иранских режиссеров, преследуемых властями собственной страны, были включены в конкурсную программу в последний момент: «До свидания» Мохаммада Расулуфа и «Это не фильм» Джафара Панахи.
Канны должны служить фильмам и режиссерам
Оба иранца, яростно критикующие существующий режим, приговорены к шестилетнему тюремному заключению и 20-летнему запрету на режиссерское творчество. Как и в прошлом году, пустое кресло в зале, где будут проходить торжественные церемонии, будет символизировать отсутствие Джафара Панахи.
«Цель фестиваля – служить фильмам и режиссерам, - объясняет один из генеральных директоров фестиваля Тьерри Фремо (Thierry Frémaux). – Так уж повелось, что они не живут в башнях из слоновой кости и повествуют о горестях и радостях нашего мира. Поэтому естественно, что Канны будут это отражать».
Будучи широко освещаемым в прессе событием, фестиваль являет собой «мешанину из гламура и авангарда», говорит кинокритик и издатель журнала Positif Мишель Симан (Michel Ciment). Как он считает, «поэтому неудивительно, что на фестивале нашлось место и политике».
По мнению историка кино Жана Олле-Лапрюна (Jean Ollé-Laprune), политика изначально была записана в генетический код фестиваля: «До Второй мировой войны самым крупным кинофестивалем был Венецианский. Но в 1938 году жюри наградило две пропагандистские картины: «Олимпия» Лени Рифеншталь и «Пилот Лючано Серра» Гоффредо Алессандрини. Тогда французские власти решили создать Каннский кинофестиваль, который впервые прошел в 1946 году. До 1950-х годов организатором мероприятия являлся французский МИД. Каждая страна имела право наложить вето на какой-либо фильм из конкурсной программы, если считала, что в нем содержится нечто оскорбительное. Так, в 1955 году под давлением ФРГ была исключена картина «Ночь и туман» (фильм французского режиссера Алена Рене о нацистских концлагерях – прим. ред.)».
Вскоре Каннский кинофестиваль обрел независимость и стал сам отбирать фильмы для показа. «Традиция соединять киноискусство и политику связана с растущей самостоятельностью фестиваля», - отмечает историк. События мая 1968 года являются неотъемлемой частью этой политизации. Студенты и сочувствующие им парижские режиссеры разрушают киноэкран, чтобы помешать показу киноленты «Охлажденный мятный коктейль» (Peppermint frappé, в фильме рассказывается о последствиях франкистских репрессий – прим. ред.) Карлоса Сауры (Carlos Saura).
Будучи шокированными попыткой министерством культуры сместить Анри Ланглуа (Henri Langlois) с поста директора основанной им Синематеки (некоммерческая организация, задачей которой было сохранение, реставрация и показ кинофильмов – прим. ред.) Франсуа Трюффо, Жан-Люк Годар, Клод Лелюш и другие режиссеры становятся во главе протестного движения. «За полминуты мы заняли Дворец фестивалей, и отсюда вывести нас смогут только силой», - восклицает Годар. 19 мая генеральный директор фестиваля Роже Фавр Ле Брет (Roger Favre Le Bret) прерывает фестиваль.
Канны – это не только политика
Этот неоконченный фестиваль даст место для программы, ныне известной как «Двухнедельник режиссеров», которая наряду с «Неделей критики» открывает в рамках фестиваля новые киногоризонты. Так, благодаря этим секциям стало известно южноамериканское киноискусство, новая бразильская волна с девизом «камера в рука, идея в голове».Картины Глаубера Роши (Glauber Rocha) «Земля в трансе» (1967) и «Антонио Мортес» (1969) завоевал несколько наград в Каннах.
«По счастью, Канны – не только политика, поскольку подобная интерпретация зачастую не дает места для оценки собственно художественной составляющей», - добавляет Мишель Симан. Фестиваль отходит в сторону от этой позиции, лишь когда присуждает «Золотую пальмовую ветвь» картине Майкла Мура «Фаренгейт 9/11».
По мнению Жана Олле-Лапрюна, «подобное решение не является шокирующим в той мере, в какой оно вписывается в документальное движение, рассчитанное на широкие массы. Ведь Канны точно улавливают все художественные тенденции».
«Показывать «политические фильмы - традиция фестиваля, и не потому, что здесь впервые начали это делать, но потому, что такие картины достойны того, чтобы быть представленными в конкурсной программе, - добавляет Тьерри Фремо. – Некоторые даже завоевывают «Золотую пальмовую ветвь», как это произошло с картиной Анджея Вайды «Человек из железа» в 1981 году».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Каннский кинофестиваль открылся. В этом году он будет особенно сильно политизирован: будут показаны фильмы о недавних революциях в Тунисе и Египте. В конкурсную программу включены картины иранских опальных режиссеров. Российских фильмов в конкурсной программе нет.
