У террористов тоже есть права

Террористы - тоже человеческие существа, и Усама бин Ладен не исключение. Таким образом, они обладают всеми правами человека, в том числе правом на жизнь, правом на гуманное обращение и правом на справедливый суд. Основополагающие права человека должны оставаться в силе даже в экстренных ситуациях. В мирные времена от права на жизнь можно отступить только в экстренных случаях, например для оправданной самообороны. Если выяснится, что бин Ладен действительно был безоружен, а его убийство было намеренным, теорию об обороне можно отбросить, так как она могла бы быть лишь необходимым ответом на немедленную и неизбежную агрессию против участвовавших в операции солдат отряда специального назначения. Ошибочное восприятие ситуации военными, конечно, может служить некоторого рода оправданием, но не отменяет объективной неоправданности такого убийства. В отличие от всего того, что говорит президент США, «ликвидацию» бин Ладена едва ли можно назвать актом правосудия.

По-настоящему правовое государство должно гуманно относиться даже к собственным врагам. Оно задерживает террористов за тем, чтобы передать их в руки правосудия. Так, как Германия поступила с Фракцией красной армии и сегодня поступает с членами «Аль-Каиды». Если виновность подозреваемого человека подтверждена беспристрастным судом, за этим может последовать суровое наказание, вплоть до смертной казни в США. В то же время ликвидация без судебного процесса становится сродни незаконным расправам, из-за которых неправовые государства регулярно подвергаются критике со стороны правозащитных организаций.

Действительно, во время войны, в ходе «вооруженного конфликта» по определению международного гуманитарного права, юридическая ситуация представляется несколько иначе. Так, «ликвидации» становятся допустимыми, но только в том случае, если цели напрямую участвуют в боевых действиях, и только во время их участия. В рамках международного конфликта запрет на убийство отменяется по отношению к воюющим сторонам, а в рамках локального конфликта - по отношению к фактическим участникам боев. Они могут быть уничтожены точечными методами при определенных условиях, в частности, с учетом необходимой соразмерности, то есть с предпочтением наименее жестких мер (задержания) и стремлением избежать чрезмерных жертв среди мирного населения. Если это должно произойти на иностранной территории, то для этого требуется согласие данного государства. В противном случае речь идет о покушении на национальный суверенитет и нарушении международного права. Несмотря на то, что сегодня мы иногда слышим обратное, резолюции Совета безопасности
ООН по борьбе против международного терроризма и, в частности, против «Аль-Каиды» (резолюция 1267 от 1999 года и резолюция 1974 от 2011 года) не допускают ни операций на иностранной территории, ни арестов или тем более ликвидаций каких-либо террористов. Во всех этих документах значатся исключительно классические положения об экстрадиции и суде (aut dedere aut judicare) над подозреваемыми в терроризме.     

В определенных случаях точечная ликвидация не может быть допущена, так как США, несмотря на ошибочную риторику о «войне против терроризма», не находятся в состоянии вооруженного конфликта с «Аль-Каидой». Террористическая сеть с гибкой структурой и децентрализованной организацией просто не может быть «стороной конфликта», как это понимается по нормам международного права. Для этого ей нужна была бы централизованная и иерархически выстроенная система военного командования, а также контроль над определенной территорией. Если бы мы, несмотря на это, объявили о начале мирового вооруженного конфликта с «Аль-Каидой», полем битвы стал бы весь мир, а классическая концепция вооруженного конфликта, который ограничен военным противостоянием на определенной территории, была бы растянута до бесконечности.

Никто не сомневается в том, что переход границ в ходе вооруженного конфликта может быть частым явлением, например, в случае отступления стороны конфликта на территорию соседнего государства (так, афганские талибы нередко отходят в соседний Пакистан). Тем не менее, подобное территориальное расширение остается тесно связанным с изначальным конфликтом и не превращает весь мир в поле сражения, что чревато непредвиденными последствиями для подозреваемых в терроризме, которых ставят в списки военных целей. Кроме того, такая всемирная борьба может принести войны и во все другие страны, где присутствуют «террористы», даже если воюющее государство не находится с ними в состоянии войны. Наконец, даже если допустить существование вооруженного конфликта США и «Аль-Каиды», целями военной операции все равно могут быть лишь те, кто напрямую участвует в боевых действиях. Для этот они должны проводить или по крайней мере сами планировать военные операции и продолжительное время исполнять военные обязанности. Это условие не было выполненным в случае бин Ладена с учетом того, что по всеобщему мнению, он был всего лишь духовным лидером «Аль-Каиды», который никак не влиял на осуществление конкретных военных операций.

Помимо этих сложных юридических проблем, однозначного мнения о которых быть просто не может, перед нами встает еще один, гораздо более важный вопрос: хочет ли Запад лишить своих врагов-террористов права на жизнь и всех остальных прав человека, сделав их тем самым не достойной какой-либо защиты военной целью? Задать этот вопрос - значит ответить отрицательно. Моральное и политическое превосходство свободного и демократического общества проявляется в первую очередь в его справедливом обращении со своими врагами, которых оно признает в качестве в полной мере пользующихся всеми правами индивидов. Мы ведем не «войну» против террористов, а борьбу с помощью инструментов уголовного права правового государства. Это единственный способ оказать услугу правосудию и основание для настоящей победы над террористической несправедливостью.

Кай Амбос - профессор уголовного права из Гёттингенского университета имени Георга-Августа.