Пока Пакистан пытается укрепить свои связи с Китаем, в том числе с посредством предложения стратегического глубоководного порта Гвадар, власти в Пекине борются с множеством проблем: привычный, но неприятный взрыв в правительственных зданиях в Фучжоу, обрушение на религиозные группировки и начало ухода бизнесов из Китая, потому что там слишком дорого. Замедляют ли волнения и инфляция развитие Китая?
Добро пожаловать в Agenda. На этой неделе со мной Роджер Бейкер. Роджер, разрешите задать этот вопрос вам.
- Ну, определенно мы видим в Китае некоторую тенденцию в плане социальной стабильности и экономики, и вопрос в том, как в социальном смысле разыграется политическая ситуация. Замедление роста экономики, которое мы наблюдаем сейчас, в каком-то смысле задумано.
Правительство сдерживает определенные займы. Оно пытается замедлить немного экономику и, по некоторым оценкам, к четвертому кварталу мы увидим лишь примерно 8% роста. Сейчас для китайцев это нормально, это помогает контролировать инфляцию, однако они все же обеспокоены ростом цен на сырье, с изменениями в производстве, и в целом, хотя мы видим, что правительство обеспокоено немного социальными проблемами. Ранее имели место жасминовые бунты. Правительство все больше обеспокоено тем, что происходит с религиозными организациями, с потенциальным возникновением диссидентов, и мы видим напряженность внутри правительства. В ходе своих иностранных визитов оно пытается казаться абсолютно дружелюбным, однако внутри страны оно на самом деле занимается подавлением.
- Власти, кажется обеспокоены. Я видел видео корреспондента в Пекине - там вовсю идет слежка и жестокое обращение с религиозными организациями.
- Да, мы наблюдаем нечто похожее на эскалацию давления властей на религиозные группы, и частично это связано с их беспокойством в связи с жасминовыми бунтами. Они воспринимают жасминовые бунты начала этого года как спровоцированную внешними силами попытку подорвать китайское правительство изнутри. И одна из проблем, которая всегда существовала у Китая с организованной религией, в особенности с христианством, это то, что оно считается иностранной религией, а не внутренней китайской. Христиане связаны с иностранными миссионерами, иностранными структурами, и многие из этих организаций также занимаются защитой прав человека по всему миру, так что китайцы воспринимают религию как потенциальную угрозу, потенциальный путь для иностранного влияния в Китай, которое может настроить народ против существующей правительственной системы.
- Международные корпорации ставят миллиарды на успешный Китай. Они не заинтересованы в провоцировании нестабильности, однако обеспокоены такой перспективой и стремительным ростом издержек. Например, американская компания-производитель аксессуаров Coach, наполовину убирает свое производство из Китая.
- Если говорить о компаниях, которые действуют в Китае уже давно, они и правда говорят о том, что за последние 5 лет там наблюдался значительный рост издержек бизнеса. Частично это связано со связанным с мерами правительства ростом зарплат, частично - с изменениями цен на сырье, которые влияют на производство во многих местах. Однако есть также издержки, которые не сразу отразятся на цене производства. Например, ужесточение контроля над интернетом. Китайские службы безопасности обеспокоились тем, что они считают экономическим шпионажем, и это вызывает проблемы с некоторыми из этих иностранных компаний. Все больше компаний смотрят на Китай и говорят - низкозатратное производство по-прежнему очень выгодно там, однако мы заключаем более выгодные сделки во Вьетнаме, Лаосе или Бангладеш. Мы наблюдаем, как компании начинают двигаться в этом направлении, и есть признаки того, что и китайские фирмы начинают перемещать бизнес в эти страны.
- Кроме того, были сообщения о материале, написанном генералом Ле Юном, который утверждает, что нынешние правители продались иностранным интересам. Он призывает Компартию перевести часы и вернуться к старым дням. Насколько силен призыв к армии снова выступать под красным флагом?
- Ну, это может быть не только в армии. Определенно, есть некоторые элементы в армии, которые считают, что настало время для Китая проявить силу, однако и в политическом спектре мы также наблюдаем также и в политическом спектре. Посмотрите на Бо Силая в Чунцине - у него есть целая инициатива, которая подразумевает откат к «красному» Китаю, а не фокусирование на бизнесе. Есть и другие инициативы такого рода, сосредотачивающие свое внимание либо на социальной гармонии, либо на том, чтобы сделать всех счастливыми. Я думаю, что это некоторого рода отражение того, что Компартия Китая достигла своих границ внутри экономического роста, в каком-то смысле социального роста и социальных перемен в Китае. Чтобы партия вернула себе легитимность, более недостаточно просто заявлять о том, что все станут богатыми - надо только подождать. Этого больше не происходит. Китайцы действительно достигли верхней границы своего экономического подъема. В лучшем случае они войдут в более нормальный экономический цикл, какой мы наблюдаем в других странах. Это означает, что будут замедления роста, экономические проблемы, может быть даже внутри Китая начнут рушиться индустриальные секторы. А если ваша партия оценивается только по экономическим показателям, это делает ее очень, очень уязвимой. Так что я думаю, что эти изменения в сторону разговоров о том, чтобы стать более коммунистической и более социальной, это способ для правительства попытаться восстановить свою легитимность в системе мер, которая учитывает не только экономический рост.
- Сейчас Китай противостоит этим настроениям при помощи очень активной мягкой дипломатии.
- Да, они предпринимают различные усилия. С Штатами пытаются говорить об экономическом сотрудничестве, возобновлении военных переговоров и не говорить о сферах, где у них есть разногласия. Мы видим китайцев в Австралии, видим, как они пытаются установить нормальные отношения с Индией, с АСЕАН, с Европой и другими регионами. Они пытаются изменить такое восприятие. Несколько лет было ощущение, что Китай, в особенности в Азии, вел себя достаточно напористо, если не сказать агрессивно, так что теперь Пекин пытается отойти от этого, старается создать немного пространства, чтобы позволить себе сосредоточиться на внутренних вопросах. Я думаю, что в некотором роде это отражает то, какими сложными и значимыми Компартия считает некоторые проблемы внутри страны, которые отражают экономические изменения, их влияние на социальную структуру и общественное отношение к тому, в каком направлении движется Китай.
- Вы упомянули ряд стран. Например, Пакистан может оказаться более близким другом, чем рассчитывал Пекин.
- Да, определенно, после убийства Усамы бин Ладена Пакистан повернулся к Китаю. Внутри Китая возникла политическая необходимость поступить таким образом; на правительство Пакистана оказывалось очень много давления по поводу его отношений с США, и оно решило показать, что у Исламабада есть и другие союзники. Китайцы использовали более осторожный подход. И хотя они поприветствовали отношения с Пакистаном - касательно портового соглашения, например, - пакистанцы позволили просочиться информации о том, что они предложили китайцам не только управление гражданской стороной порта, но и предложили им укрепить и даже использовать порт в Гвадаре. Хотя китайцы довольно быстро отреагировали и заявили, что ничего не знают о подобной сделке, сказав - мы ничего не знаем об этом, это не обсуждалось. Так что Пекин смотрит на ситуацию и понимает, что все здесь довольно непросто. Они не хотят, чтобы их усилия воспринимались как агрессивные. В то же самое время они хотят дать Пакистану возможность свободно вздохнуть и немного понервировать США и даже Индию.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
