Для советского террора и депортаций в Балтии 14 июня 1941 года не было никакой внутриполитической необходимости. «Это была моментальная трагедия», - подчеркнула в минувшую субботу на радиостанции «Эхо Москвы» историк из Санкт-Петербурга Юлия Кантор.
Доктор исторических наук была пригашена выступить в эфире радиостанции в рубрике «Цена победы» в связи с 70-й годовщиной массовых депортаций жителей оккупированных стран Балтии. Историк напомнила, что репрессии осуществлялись без суда, даже без соблюдения советских юридических норм, аналогично тому, как в других местах на территории СССР. На взгляд Сталина, это была превентивная мера, задача которой, выражаясь в стиле официальной советской риторики того времени, заключалась в «уничтожении почвы для антисоветской деятельности». Инициатором акции, несомненно, являлась компартия СССР, а главным реализатором и плановщиком был «меч» партии - НКВД, или Народный комиссариат внутренних дел СССР. На вопрос ведущего передачи, наблюдалась ли на тот момент какая-либо антисоветская деятельность, Кантор ответила отрицательно: «Нет ни малейших оснований считать, что советские депортации в Балтии были сколько-нибудь внутриполитически обоснованны». Историк из Санкт-Петербурга, специализирующаяся на вопросах Балтии, выразила мнение, что приход советов жители Балтии, безусловно, встретили «прохладно», но никакого сопротивления не было оказано: «Более-менее существенных публичных или массовых выступлений не было зафиксировано. Даже советские спецслужбы ничего такого не зарегистрировали». Кантор считает, что пассивность частично можно объяснить влиянием лет авторитаризма, когда демократическая и либеральная общественная мысль была минимизирована. Недовольство ликвидацией армии и национализацией собственности, а также созданием непривычных для граждан структур власти существовало, но не выливалось наружу.
Кантор считает, что руководители и дипломаты стран Балтии в 1939-1940 годах все же слишком легко поддались советскому дипломатическому, а потом и военному давлению. Правда, определенную роль в этом сыграла необходимость маневрирования между Германией и СССР, а в случае Литвы Москва добилась уступчивости при помощи «сладкого куска – Вильнюса», который был отдан Литве после оккупации Польши. К тому же, если бы в середине июня 1940 года советские ультиматумы были отклонены, в наступательной готовности находились части разных родов войск СССР в составе примерно 400 тысяч человек. Москва серьезно готовилась к военным действиям.
Выбирая термин для обозначения событий того времени, Юлия Кантор говорит об аннексии стран Балтии, но добавляет: «Первым, кто в отношении стран Балтии использовал слово «оккупация», был товарищ Сталин». Это есть в документах Комиссариата по иностранным делам СССР. Он сказал: «Если не мы, то немцы вас оккупируют».
Кантор готовится изложить свою позицию читателям в России в книге «Балтия – война без правил. 1939-1945», которая, по ее словам, уже предана в типографию. Книга основана на архивных материалах стран Балтии и России.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Руководители и дипломаты стран Балтии в 1939-1940 годах все же слишком легко поддались советскому дипломатическому, а потом и военному давлению. Правда, определенную роль в этом сыграла необходимость маневрирования между Германией и СССР, а в случае Литвы Москва добилась уступчивости при помощи «сладкого куска – Вильнюса», который был отдан Литве после оккупации Польши.
