Хотя Чечня уже ушла с первых полос мировых средств массовой информации, нестабильность в северокавказском регионе сохраняется и даже продолжает расширяться. Ухудшение социально-экономических условий, неустойчивость политической ситуации и усиление религиозной напряженности сделали Северный Кавказ восприимчивым к повстанческой борьбе исламистов и к террористической деятельности. Стратегия модернизации Северного Кавказа, выдвинутая Москвой в 2008 году, пока не смогла переломить ситуацию. Превращаясь в очаг опасности, этот регион создает все большую угрозу стабильности внутри России и за ее пределами.
На протяжении двух последних десятилетий из-за двух военных кампаний России в Чечне те опасности, что существуют на Северном Кавказе, внутренний терроризм, а также контртеррористическая стратегия находятся на переднем крае внутренней политики России. Военные действия России в Чечне также вызвали громкий резонанс на международной арене. В международных дебатах на эту тему главное внимание уделялось масштабным боевым действиям и возникающим в связи с ними проблемам, неуклюжему и деспотичному поведению российских сил безопасности на местах в Чечне, бедственному положению простых чеченцев и опасностям, грозившим людям в этом регионе, а также череде крупных террористических актов, осуществленных в России группировками боевиков из Чечни и других районов Северного Кавказа. Главными среди них стали захват театра на Дубровке в 2002 году и школы в Беслане в 2004-м.
В последнее время крупномасштабные боевые действия и военные операции прекратились. Чечня и весь северокавказский регион пользуются меньшим вниманием средств массовой информации как внутри России, так и в мире. И тем не менее, отсутствие безопасности, терроризм и нестабильность не только сохраняются, но и расширяют свои географические рамки, охватывая значительную часть Северного Кавказа, в основном республики Дагестан, Ингушетию и Кабардино-Балкарию. Более того, экстремистские группировки с Северного Кавказа возобновили террористические удары по заметным целям в других регионах России, включая взрыв в 2011 году в зале прилета крупнейшего аэропорта Москвы. Возникает все больше опасений по поводу того, что эти группировки выберут в качестве цели зимние Олимпийские игры 2014 года в городе Сочи, который расположен неподалеку от северокавказского региона.
Первопричин насилия на Северном Кавказе много, и их количество продолжает увеличиваться. В настоящее время российские власти не могут должным образом справиться с этой нестабильностью, что несет в себе негативные последствия для безопасности в России и в мире.
Распространение нестабильности
Сегодняшние опасности на Северном Кавказе берут свое начало в середине и конце 1990-х годов. После распада Советского Союза Чеченская Республика провозгласила независимость от Российской Федерации, в связи с чем Россия начала в Чечне широкомасштабную военную кампанию с целью восстановления конституционного строя. За годы после завершения этой военной кампании характер сепаратистского движения в Чечне претерпел изменения. Из движения за отделение оно превратилось в движение, вдохновляемое исламистами, в размытую и аморфную повстанческую сеть.
В сентябре 1999 года вооруженная группировка численностью 1500 человек вторглась из Чечни на территорию соседнего Дагестана, а в Буйнакске, Москве и Волгодонске прогремели взрывы в жилых домах, в организации которых обвинили чеченских террористов. Это привело к началу второй крупной военной кампании России в Чечне. В отличие от первой кампании, эта операция была названа контртеррористической, а в качестве ее цели было выдвинуто не подавление сепаратизма, а истребление внутренних и зарубежных террористов. С 2000 года российское правительство утверждает, что широкомасштабный конфликт прекратился, а власти проводят политику «нормализации», направленную на передачу административной власти руководству Чеченской Республики, одновременно продолжая контртеррористические действия по ликвидации остатков боевиков, действующих на чеченской земле.
С начала до середины 2000-х годов в результате этого процесса нормализации боевиков удалось вытеснить из Чечни в другие районы Северного Кавказа, в частности, на территорию преимущественно мусульманских республик Ингушетия, Дагестан и Кабардино-Балкария. Наплыв этих групп боевиков в районы, где и без того были широко распространены социальные неурядицы, бедность, слабое политическое управление и репрессии спецслужб, привел к эскалации насилия во всем регионе. Сейчас это отчасти проявляется в усилении террористической активности. Первопричиной нынешней неустойчивости является не сепаратизм, а сочетание нестабильности в обществе и исламистского экстремизма. Расширение географических рамок социальных неурядиц в масштабах всего Северного Кавказа привело к распространению исламистских террористических ячеек и групп, которые замыкаются на общую сеть, известную под названием «Кавказский эмират». В названии заложена главная цель экстремистского движения – создание единого исламистского государства на территории России и за ее пределами.
Расширение географии деятельности боевиков означает, что несмотря на снижение количества терактов в Чечне в последние годы, общее число жертв атак террористов на Северном Кавказе оставалось высоким на всем протяжении 2000-х годов, а с 2009 года отмечается их резкое увеличение. По данным неправительственной организации «Кавказский узел», в 2010 году на Северном Кавказе было проведено 238 террористических актов, жертвами которых стали по меньшей мере 1710 человек: 754 убитых и 956 раненых. Общее количество атак на Северном Кавказе в последние годы остается в целом неизменным, но сейчас отмечается рост насилия в Кабардино-Балкарии и Дагестане и сокращение числа терактов не только в Чечне, но и в Ингушетии. Уничтожение ключевых лидеров исламистского подполья – Александра Тихомирова в марте 2010 года (его также называли Саидом Бурятским) и Али Тазиева в июне 2010 года (известного как Магас) привело к спаду террористической активности в Ингушетии.
Хотя опасная обстановка распространилась по всему Северному Кавказу, главные движущие причины насилия в разных республиках разные. Драматический рост насилия в Дагестане вызван в основном разногласиями на религиозной почве. В частности, речь идет о столкновениях между группировками, черпающими вдохновение из-за рубежа, и последователями более традиционных форм северокавказского ислама, таких как суфизм. В Ингушетии напряженность и насилие обусловлены в основном разочарованием в местном руководстве (назначаемом из Москвы). Считается, что оно действует исключительно на благо себе и в целях личного обогащения, но не в интересах населения республики. До смены республиканского руководства в 2009 году эта напряженность была более острой. В Кабардино-Балкарии социальные неурядицы связаны с усиливающейся междоусобной враждой между двумя основными этническими группами – кабардинцами и балкарцами, одна из которых держит в своих руках власть в республике.
Что касается Чечни, то после избрания Рамзана Кадырова президентом в 2007 году там была создана более централизованная «вертикаль власти», сродни удельному княжеству под пятой самовластного правителя. Это привело к существенному спаду террористической активности. Он, в свою очередь, убедил Москву в том, что надо официально объявить о завершении федеральной контртеррористической операции в Чечне, что и было сделано 17 апреля 2009 года. Террористическая угроза со стороны групп боевиков снизилась, однако методы террора кадыровского режима, направленные на поддержание порядка в Чечне, не помогли укрепить безопасность и чувство защищенности в обществе на низовом уровне.
Политика модернизации Медведева
В последние годы правления Путина на посту президента российские власти активно пытались заглушить проблемы, связанные с отсутствием безопасности на Северном Кавказе. Однако с недавнего времени Россия более открыто и откровенно признает расширение географии и усиление интенсивности проблем безопасности в регионе. Нынешний российский президент Дмитрий Медведев называет терроризм и нестабильность на Северном Кавказе «самой большой внутренней угрозой для России». Наряду с продолжающимися контртеррористическими операциями такое усиленное внимание к проблемам безопасности в северокавказском регионе прослеживается в главном политическом проекте Медведева, носящем название «модернизация». Программа модернизации включает ряд мер по противодействию эскалации насилия на Северном Кавказе, которые основаны на трехвекторном подходе к снижению нестабильности и насилия. Это перестановки в руководстве, реструктуризация на федеральном уровне и планы социально-экономического развития. В 2008 и 2010 годах сменили соответственно президентов Ингушетии и Дагестана. Северный Кавказ официально вывели из состава крупного Южного федерального округа, и на его основе был сформирован Северо-Кавказский федеральный округ. Такое изменение федеративного устройства сопровождалось запуском рассчитанного на 15 лет плана развития Северо-Кавказского федерального округа, цель которого состоит в возрождении местной экономики и в нормализации функционирования общества.
Однако несмотря на новые инициативы, отношение федеральных властей к Северному Кавказу остается почти без изменений по сравнению с 2000-ми годами. При этом акцент ставится на улучшении экономических условий, замалчиваются проблемы слабого политического управления, и расчет по-прежнему делается на проведение контртеррористических операций. Совершенно ясно, что для обеспечения эффективности наиболее либеральных аспектов этой модернизационной стратегии необходима радикальная перестройка российского государства и общества. Столь же очевидно, что несмотря на разговоры о модернизации, российские власти не намерены идти на коренную перестройку – ни в России в целом, ни конкретно в северокавказском регионе.
Будучи не в состоянии результативно решать вопросы, связанные с неудовлетворительной социально-экономической ситуацией, включая высокий уровень безработицы, коррупции и слабое политическое управление на Северном Кавказе, Москва и республиканские руководители не налаживают достаточно тесный контакт и взаимодействие с местным населением в интересах решения масштабных социальных проблем и реализации мер борьбы с группами боевиков. В тех немногочисленных случаях, когда налаживается диалог между населением и властью, что сумел сделать нынешний президент Ингушетии Евкуров, масштабы насилия и нестабильности начинают сокращаться. Однако такая стратегия не применяется в других республиках северокавказского региона, и отсутствие контактов и консультаций создает благодатную почву для боевиков, особенно в части вербовки разочарованной молодежи.
Поскольку ситуация на Северном Кавказе в последние годы ухудшается, российское государство пытается изолировать северокавказские проблемы безопасности от остальной России. Однако крупных успехов в этом плане российским властям достичь не удается, так как экстремистские группы с Северного Кавказа регулярно осуществляют террористические нападения в крупных городах России. В свою очередь, российское население, и в определенной степени российское руководство смиряются с распространением террористической угрозы по всей стране.
Внешние факторы
Хотя проблемы безопасности бросают вызов в основном внутренней стабильности в России, они также имеют негативные последствия для региональной и международной безопасности.
С точки зрения геополитики, нестабильность на Северном Кавказе негативно отражается на трансформировании конфликтов и усилиях по стабилизации всего кавказского региона. Во-первых, «Кавказский эмират» заявляет, что его боевики и агенты действуют не только внутри России, но и за ее пределами, в том числе, в Азербайджане. Во-вторых, Северный Кавказ стал очередным камнем преткновения в российско-грузинских отношениях. Москву разозлило решение Грузии (октябрь 2010 года) о введении безвизового режима для жителей Северного Кавказа и выступление грузинского президента Михаила Саакашвили на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2010 года, в котором он изложил свое видение «единого Кавказа». Эти споры из-за Северного Кавказа затрудняют урегулирование и нормализацию отношений между Грузией и Южной Осетией после российско-грузинской войны 2008 года.
Северный Кавказ также является звеном в цепи нестабильности и террористической активности, охватывающей Ближний Восток, Евразию и южную часть Азии. И официальные, и независимые российские источники обеспокоены радикализацией молодежи на Северном Кавказе, которая ездит на Ближний Восток на учебу, а также сохраняющимися связями между боевиками Северного Кавказа и сетью «Аль-Каиды» на Ближнем Востоке и в Афганистане. Да, российские власти заявляли о ликвидации весной 2011 года высокопоставленных представителей «Аль-Каиды» из Саудовской Аравии и Турции, которые действовали на Северном Кавказе. Но подстрекаемые «Аль-Каидой» ячейки и группировки продолжают выражать солидарность и поддержку джихадистам из этого региона.
Обеспокоенность российских властей по поводу координации усилий исламистских группировок, действующих в северокавказском регионе, обусловлена их опасениями относительно политической ситуации и безопасности в Афганистане на фоне намерений Запада вывести в предстоящие годы свои войска из этой страны. Москва боится, что в результате экстремистские группировки исламистов, а также наркоторговцы и незаконные торговцы оружием в Афганистане и Центральной Азии восстановят свои связи с северокавказскими боевиками, как это было в 1990-е годы. На данном этапе экстремистские группы Северного Кавказа сосредоточились в основном на террористической деятельности внутри России. Однако существует возможность, что они попытаются проводить свои акции и за пределами Российской Федерации, действуя либо самостоятельно, либо в контакте с другими террористическими организациями. Надо сказать, что недавно власти Чехии раскрыли террористическую ячейку, связанную с северокавказскими боевиками. Но не Запад в настоящее время является главной мишенью этих боевиков.
Роль Европы
Ситуация на Северном Кавказе продолжает служить источником напряженности между Россией и ее европейскими партнерами, особенно когда речь заходит о предоставлении убежища и безопасности людей. В ЕС устремляется большое количество людей с Северного Кавказа, стремящихся получить там убежище. С 2003 года группа таких беженцев из России (многие из которых выходцы из северокавказского региона), обращающихся за предоставлением убежища в Европе, занимает третье место по численности. Это вызывает дебаты в ряде стран (таких как Польша и Норвегия) о статусе данных беженцев. Кроме того, в Европейский суд по правам человека поступает множество жалоб с Северного Кавказа, авторы которых заявляют о нарушениях прав человека со стороны Российской Федерации. Решения по таким делам выносятся в пользу населения Северного Кавказа.
До недавнего времени Россия очень резко реагировала на попытки Европы обсудить ситуацию на Северном Кавказе, пытаясь ограничить влияние внешних сил в данном регионе. Однако последнюю пару лет Москва в северокавказском вопросе ведет себя более миролюбиво, позитивно реагируя на доклады Совета Европы о ситуации в данном регионе. Россия более активно выплачивает компенсации по решениям Европейского суда по правам человека в пользу жителей Северного Кавказа, предъявляющих иски в связи с нарушениями таких прав российским государством. Поэтому налицо значительный потенциал для налаживания взаимопонимания и сотрудничества между Россией и Европой по данной проблеме. А Европа может играть более существенную роль в улучшении ситуации в сфере безопасности на Северном Кавказе.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ухудшение социально-экономических условий, неустойчивость политической ситуации и усиление религиозной напряженности сделали Северный Кавказ восприимчивым к повстанческой борьбе исламистов и к террористической деятельности. Стратегия модернизации Северного Кавказа, выдвинутая Москвой в 2008 году, пока не смогла переломить ситуацию. Превращаясь в очаг опасности, этот регион создает все большую угрозу стабильности внутри России и за ее пределами.
