Китайская политика: избегая повторения холодной войны

Вызывает ли Пекин финансовые дилеммы в Соединенных Штатах, принуждая их тратить все больше своих скудных ресурсов на оборонные активы и препятствуя другому, более продуктивному использованию этих средств? Успех подобной стратегии возвращения холодной войны - если она существует - будет в конечном счете зависеть от того, отдадут ли США инициативу Китаю.

Одна известная история - приписывание заслуги окончания холодной войны стратегии США, направленной на то, чтобы обанкротить Советский Союз. Хорошо зная о преимуществе, которое дает их превосходящая противника экономика, Вашингтон принуждал Москву к соперничеству в военной области, которое высасывало из СССР все его ресурсы. В этом рассказе удар Рональда Рейгана, заключавшийся в идее создания системы противоракетной обороны, неважно, реальной или нет, был сам самым ударом, который сломал Советам хребет.

Исповедуют ли китайские стратеги аналогичный подход к Соединенным Штатам? Нажимает ли Пекин на американские кнопки, вынуждая США тратить свои все более истощающиеся ресурсы на оборонные активы и проекты, препятствуя другому, более продуктивному использованию этих средств? Хотя это может выглядеть надуманным, искусственным и притянутым за уши, и причины для скептицизма довольно убедительны, имеются свидетельства того, что Китай занимается именно этим: звонит в американский сигнал тревоги, заставляя США реагировать, и ставит Вашингтон перед финансовой дилеммой. Назовем это возвращением холодной войны. Китай вышел из глобального экономического кризиса 2007-2008 годов с новым ощущением собственной силы и соответствующей слабости США, когда дело заходит о деньгах и власти. Китайцы не то чтобы полностью переключили на себя баланс сил - США еще не настолько ослабли, как многие предполагают, да и у Китая много своих собственных проблем - но они совершенно верно подмечают особую важность, главную роль экономической силы в международном позиционировании, новое отношение и новую атмосферу в США. Пекин также ощущает перенапряжение и чувствительность США к китайским провокациям (в широком смысле).

Существует новая экономическая реальность для американских планировщиков в области безопасности. Денег мало. В эту эпоху нового аскетизма США приходится делать все более сложный выбор относительно приоритетов в области расходов. И экономическая рациональность, и военные цели должны руководить закупками. Министр обороны Роберт Гейтс пытался встать во главе этого процесса с бюджетом, который подразумевал сокращение расходов на оборону на сто миллиардов долларов. Он не пытается выпотрошить военных, как некоторые утверждают, но вместо этого пытается усилить их при помощи долгосрочного плана расходов. Его опасения заключаются в том, что в отсутствие подобного предложения решения, принимаемые по каждому конкретному случаю (решения, не регулируемые долгосрочной стратегией) нанесут ущерб возможностям США.

Китай пытается придать форму этой стратегии - не только преуменьшая свой потенциал представления угрозы США, но и завышая кое-какие из своих возможностей. Именно это можно заключить из китайского противоспутникового теста в январе 2010 года, или испытаний бомбардировщика, выполненного по технологии «стелс» в январе года текущего как раз тогда, когда Гейтс посещал Китай. Китай пытается сделать так, чтобы его возможности, пусть даже только зарождающиеся или преждевременные, стали объектом пристального внимания американских планировщиков и вынудили США принимать ответные меры.

И хотя эта теория о том, что Китай будет подчеркивать свою собственную угрозу, чтобы вынудить США предпринимать ответные действия, звучит преувеличенной и надуманной, кажется, она работает. В оборонном сообществе появляется растущее беспокойство по поводу развертывания Китаем авианосца и его стратегии воспрещения доступа. Это обоснованно: а вот истерия и мрачные предупреждения по поводу преобразования регионального баланса сил - нет.

Некоторые китайские стратеги предлагают объяснение испытаний, которые так задели американские чувства, которое подходит этой большой структуре. Один эксперт считает, что Китай страхуется – испытания одновременно сохраняют китайские возможности, и сигнализируют США, что могут и не надеяться совершить «технологический прорыв», которому Китай не сможет соответствовать. Пекин не позволит Соединенным Штатам монополизировать высокотехнологичные возможности. Обратная сторона этой логики – в том, что Китай будет делать достаточно для того, чтобы держать США «в напряжении», а то и сделать их гиперчувствительными к китайским действиям, и это может определять курс американского процесса принятия решений.

С другой стороны, вопреки последней книге Генри Киссинджера, большинство наблюдателей не склонны приписывать Китаю столь серьезные стратегические способности или прозорливость и дальнозоркость, а также не считают, что у него есть столь монолитная внешняя политика. В этом контексте ASAT и провокации с истребителем могут легко быть объяснены как результат плохого поведения бюрократии, т.е. отсутствия координации министерств.

И что самое важное, успех стратегии возрождения холодной войны – если она существует – зависит от того, отдадут ли США инициативу Китаю. Но свидетельств того, что это происходит, мало. Есть внимание к процессам развития в Китае и потенциальным угрозам, которые оно представляет для США в западном тихоокеанском регионе, защите интересов США и их союзников и для региональной стабильности в целом. Это правильный подход – но американские политик, принимающие решения, не должны преувеличивать и перекачивать китайскую угрозу. Как отметил президент Тихоокеанского форума Ральф Коса (Ralph Cossa): «Когда китайцы, наконец, разместят оперативный авианосец – а есть большая разница между морскими испытаниями и полноценным размещением (измеряемая в годах, а не в месяцах) – правильным американским ответом будет поздравить Пекин с окончательным достижением уровня статуса советского (или украинского) флота, примерно уровня 1984 года».

Некоторые историки бросают вызов идее холодной войны, на которой основана эта «стратегия», приводя в качестве довода аргумент, что Советский Союз развалился с небольшой помощью со стороны Соединенных Штатов. Однако это не означает, что опасности американского развала нереалистичны.

Бюджет истощается. И, что существенно, внутри США начинают проявляться трещины. Национальная политика становится все более поляризированной и парализованной, пока страна спорит о том, как привести в порядок свою экономику. Недавняя редакционная статья в Wall Street Journal сообщила читателям, что им придется выбирать между тем, чтобы оставаться сверхдержавой, и тем, чтобы быть государством всеобщего благосостояния. Это именно тот выбор, который предоставляет холодная война.  Ничто не может вызвать больше разногласий или стать таким катализатором короткого замыкания в политике США. Ничто не будет более вредным для долгосрочных американским интересов, чем сокращение внутренних вложений, необходимых для того, чтобы государство оставалось сильным.

Вдобавок, оборонные расходы должны быть более мудрыми и быть лучше сфокусированными. Принудительные сокращения неизбежны (и они уже происходят), но они не должны подрывать американские возможности. А также не должны посылать ложные сигналы союзникам и противникам, если только они не являются результатом продуманной стратегии.

И, что самое важное, США должны лучше регулировать свои силы, в частности в отношениях с союзниками, друзьями и партнерами. Альянсы и отношения являются мультипликаторами силы. Если США и их союзники будут более тесно интегрированы, то они смогут посылать более убедительный сигнал потенциальным противникам о том, что США привержены защите этих партнеров – другими словами, это усиливает наши возможности в области сдерживания. А это самый важный элемент нашей стратегии безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Брэд Глоссерман (Brad Glosserman) - исполнительный директор Тихоокеанского форума CSIS и соредактор издания «Сравнительные связи» (Comparative Connections), ежеквартального электронного журнала по двусторонним отношениям в Восточной Азии.