Кремль не из тех, кто стремится к популярности. Не успело правительство России отменить свой почти годовой запрет на экспорт зерновых, как решило ввести запрет на импорт всех овощей из Европейского Союза. Запрет на импорт последовал за вспышкой инфекции кишечной палочки ранее в этом месяце, которая оказалась настолько смертоносной, что унесла больше десятка жизней в Европе. Российский запрет был воспринят как спорный шаг. Он был сделан в то время, когда многие полагали, что Россия наводит мосты с соседями после снятия запрета на экспорт зерновых. Решение, ввести запрет на экспорт зерна и других зерновых культур, принятое в августе прошлого года, вызвало ожесточенные международные споры. Во времена растущих цен на продукты питания запрет на экспорт со стороны четвертого по величине экспортера пшеницы в мире прокатился шокирующей волной по международным рынкам.
Запрет был изначально введен после того, как Россия пострадала от жестокой засухи и обширных лесных пожаров в своих сельскохозяйственных регионах, которые уничтожили урожай, в результате объем собранной пшеницы сократился на треть по сравнению с предыдущим годом. Тогда российское правительство заявляло, что запрет на экспорт зерновых был критически важным шагом для обеспечения внутренней продовольственной безопасности. Однако все более громко раздаются голоса влиятельных фигур международного уровня, включая президента Всемирного банка Роберта Зеллика (Robert Zoellick), которые говорят о том, что запреты на экспорт лишь осложняют ситуацию с глобальным ростом продовольственных цен.
Выступая на пресс-конференции на открытии весенней сессии заседаний Всемирного банка и Международного валютного фонда в Вашингтоне, Зеллик зашел настолько далеко, что призвал к введению международного кодекса поведения в отношении запретов на экспорт.
Воздействие российского запрета на цены на пшеницу было весьма предсказуемым. Парижские фьючерсы на пшеницу торговались в районе отметки в 130 евро за метрическую тонну в первой половине 2010 года, а к сентябрю подскочили до 240 евро за тонну. Ранее в этом году они показывали цены в 280 евро за тонну. «Основной движущей силой запрета на экспорт зерна была продовольственная безопасность - но это было также и политическое решение, так как российское правительство пыталось остановить рост цен на продовольствие», - говорит Андрей Сизов, управляющий директор московской сельскохозяйственной консультационной группы «Совэкон». «Рост цен на продовольствие составил 13% в 2010 году по сравнению с 6,8% в 2009. Это было очень чувствительным вопросом для среднестатистического россиянина, и правительство хотело удержать ситуацию под контролем в преддверии ожидающихся выборов», - полагает он.
В каком-то смысле у России не было другого выбора, кроме как закрыть портовые терминалы. «Я думаю, Россия поступила правильно», - говорит Ричард Фелтес (Richard Feltes), вице-президент во фьючерсном брокере RJ O'Brien в Чикаго. «У них были проблемы, и им нужно было время, чтобы оценить масштабы бедствия и подсчитать урожай. В первую очередь их обязанностью является обеспечить продовольствие для населения», - отмечает он.
Но хотя российское правительство, возможно, и преуспело в сдерживании роста внутренних цен на зерно в краткосрочной перспективе, его действия, вероятно, окажут негативный эффект в долгосрочном плане.
«Обычно запреты на экспорт подстегивают инстинкт накопления, - говорит Майкл Льюис (Michael Lewis), лондонский руководитель сырьевого направления Deutsche Bank. - Прибыльность у фермеров снижается, и соответственно, снижаются и объемы посевов на следующий год. Высокие цены на зерно дают фермерам стимул выращивать больше урожая, но если этот стимул убрать, искусственным образом снижая цену внутри страны, у них не будет никаких причин сажать больше, и в долгосрочной перспективе продовольственные цены останутся высокими».
Совокупная потеря благосостояния
Исследование 2009 года, составленное Международным советом по торговой политике в области продовольствия и сельского хозяйства (International Food & Agriculture Trade Policy Council), в котором изучалось воздействие запретов на экспорт, подкрепляет это мнение. В нем говорится, что при отсутствии сбоев рыночного механизма рыночные интервенции способны сделать ситуацию хуже. «Чем значительнее рыночная интервенция, тем значительнее потеря благосостояния, - говорится в исследовании. - Запрет на экспорт увеличивает доступность продукции для внутренних потребителей, и внутренние цены идут вниз, чтобы переварить эту увеличившуюся доступность».
Сложно сказать, стало ли уменьшение масштабов посевов в России в 2011 году прямым результатом запрета на экспорт. Американское министерство сельского хозяйства приводит расчеты, согласно которым экспорт пшеницы из России в 2011 году составит 10 миллионов тонн, значительно больше, чем прошлогодние четыре миллиона тонн, но по-прежнему значительно меньше, чем 18 миллионов тонн в 2009 году.
Один из крупнейших зерновых трейдеров мира - компания Cargill уверена, что торговые барьеры, введенные Россией и другими регионами мира, нанесли ущерб хорошо налаженным торговым потокам, подорвали доверие между странами и создали серьезный дефицит основных продуктов питания в некоторых странах. «Искусственные торговые барьеры также внесли свой вклад в накапливание запасов сырьевых товаров в ряде стран, из опасений того, что они могут не получить достаточного количества сырьевых товаров от их традиционных поставщиков, - говорит представитель Cargill. - Хотя по сути это всего лишь опасения по поводу возможных запретов на экспорт в других странах, тенденция может еще больше исковеркать и так находящиеся в трудном положении рынки и способствовать росту и без того высоких цен».
По словам Роберта Паарлберга (Robert Paarlberg), профессора в области политических наук в Уэллесли-колледже в Бостоне, самореализующийся страх пронизал зерновые рынки на протяжении последних нескольких лет, и это создало ситуацию, когда они слишком остро реагируют даже на самые слабые намеки о возможных нарушениях в привычной работе.
«Предвидя возможный запрет, импортеры наращивают закупки, что способствует росту цен и вызывает запреты, - говорит он. - Именно это произошло в 2007-2008 годах, и сейчас шаг России лишь усилил жизнеспособность подобной психологии. Сегодняшние высокие мировые цены на зерновые частично основаны на фундаментальных причинах, но уровни запасов в странах-экспортерах существенно выше, чем в 2007-2008 годах, что заставляет предполагать, что нервозность по поводу возможных запретов на экспорт в будущем также играет свою роль».
Развенчание этого психологического состояния может оказаться нелегкой задачей, и безусловно не произойдет в одночасье, но профессор Паарлберг уверен, что нынешние сильные рынки станут эдаким спусковым крючком. «Долгосрочное решение придет из области инвестиций в увеличение поставок, - говорит он. - Сегодняшние высокие цены вызовут необходимость реагирования со стороны поставок»
А тем временем Cargill призвала мировые правительства проявлять сдержанность.
«Глобальные поставки должны продолжать соответствовать спросу посредством комбинирования свободной и открытой торговли и эффективного использования рынков. Национальные правительства играют очень важную роль в этом. Мы хотели бы призвать официальных лиц по всему миру воздерживаться от проведения политики, подобной введению импортных тарифов, ценового контроля, экспортных налогов и пошлин, ограничений или запретов, которые могут обострить ситуацию».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Зерновые трейдеры уверены, что торговые барьеры, введенные Россией и другими регионами мира, нанесли ущерб хорошо налаженным торговым потокам, подорвали доверие между странами и создали серьезный дефицит основных продуктов питания в некоторых странах.
