За последние 20 лет произошло переосмысление многих представлений, которые считались бесспорными в начале 1990-х. «Конец истории» Фрэнсиса Фукуямы (Francis Fukuyama) так и не наступил, и демократические режимы не распространились по всему миру. Глобальное разоружение не стало реальностью, в то время как военных интервенций по всему миру сегодня больше, чем когда-либо прежде.
Но что еще более важно, «постиндустриальная» модель не стала преобладающей, как ожидалось. Напротив, мы являемся свидетелями возрождения промышленно развитых стран и роста ресурсных экономик, даже когда Соединенные Штаты и Европа пытаются разрешить серьезные финансовые проблемы.
Существует простое объяснение этой тенденции. После запуска технологической революции, Запад создал мощную конкуренцию в секторе информационных продуктов, что привело к резкому снижению цен на эти товары. Технологии, которые были редки в 1990-х годах, настолько широко распространены, что они почти считаются свободными общественными благами. Возьмем, к примеру, Wi-Fi в ресторанах и кафе.
В то же время, однако, наибольшую прибыль получают не те, кто первым разработал технологии, а компании, которые организовали массовое производство товаров с их использованием. Например, технология мобильной связи была изобретена в США, но финская Nokia лидировала по продаже мобильных телефонов в течение многих лет. Система GPS также была создана в Соединенных Штатах, но ее используют больше на автомобилях в Европе, чем в Соединенных Штатах. Китай уже давно является крупнейшим экспортером компьютеров, бытовой электроники и сопутствующих товаров для мобильных телефонов. Более того, в то время как мобильный телефон и компьютерные технологии упали в цене и уровень жизни вырос в разных странах, возможности для роста в промышленно развитых странах становятся безграничными.
В результате, сегодня существует огромный потенциал для промышленного возрождения. Экономист Вадим Малкин утверждал в статье в «Ведомостях» от 17 ноября, что большинство стран, которые в последние 25 лет тратили более 2,5% своего валового внутреннего продукта на исследования и разработки, показали гораздо меньший экономический рост, чем промышленно развитые страны, которые тратили менее 1% от ВВП на исследования и разработки, но активно заимствовали передовые зарубежные технологии. Лидерами в области технологий, таким образом, оказались те страны, которые отличаются высоким уровнем технического и инженерного образования и способны подготовить большое число высококвалифицированных работников.
К сожалению, Россия является исключением из этого правила. В последние годы 39% китайских выпускников высших учебных заведений получили инженерные специальности по сравнению с 28% в Германии и менее 14% в России. Система профессионально-технического образования была почти полностью разрушена после развала Советского Союза. В Китае в период между 1995 и 2010 годами число высококвалифицированных промышленных рабочих увеличилось в 2,8 раза, но более чем наполовину сократилось в России за тот же период.
Лидеры России говорят о важности технологических прорывов и необходимости создания «информационного общества». Но новые технологии сами по себе имеют небольшую ценность, если страна не может производить продукцию на основе этого ноу-хау. К примеру, Соединенные Штаты, самая технологически развитая страна в мире, получают всего 4% доходов от экспорта своих патентов и лицензий. Но в Германии на промышленные товары приходится более 87% от общего объема экспорта, из которых более 40% содержат технологические компоненты.
В 21 веке технология может принести богатство стране, которая в состоянии производить готовую продукцию, пользующуюся спросом на мировом рынке и конкурентоспособную на внутреннем рынке. В своем стремлении к созданию инновационной, модернизированной экономики российские власти должны освоить этот урок и сосредоточить больше внимания на улучшении промышленных и производственных возможностей страны. Хорошим делом для начала стало бы снижение налогового бремени для промышленных предприятий.
Несправедливо сравнивать экономическое развитие России с Китаем, потому что страны слишком различны. Лучше было бы сравнение с Польшей, Чехией и Венгрией, которые в последнее время стали новыми промышленными тяжеловесами Европы. Возьмем, к примеру, один поразительный показатель: в Словакии в 2009 году было произведено больше автомобилей, чем во всей России.
России необходимо восстановить свой престиж, как лидера в области технических и инженерных профессий. Надо отметить, что такой переход экономики требует многих лет, если не десятилетий, но некоторые признаки прогресса уже можно различить. Впервые в 2011 году на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме состоится сессия по обучению и подготовке инженеров, как необходимого элемента для восстановления России.
Это лишь один небольшой, но важный признак того, что Россия движется к пониманию индустриализации, как ключевого элемента на пути модернизации.
Владислав Иноземцев — профессор экономики Высшей школы экономики, директор московского Центра исследований постиндустриального общества и главный редактор журнала «Свободная мысль».
