По словам министра обороны Вондры (Alexander Vondrа), мы «с благодарностью» отказались от предложения США по размещению центра раннего предупреждения в Чехии. Вместо двустороннего сотрудничества по противоракетной обороне, за которой таким образом захлопнулись двери, мы с США, по словам Вондры, сосредоточимся на вопросах «действительно практического значения» и таких проектах, как участие чешских солдат в обучении пилотов и обслуживающего персонала вертолетов Mi-17 в Афганистане. При этом именно Вондра в рамках правительства Мирека Тополанека (Mirеk Topolánеk) пробовал создать чешско-американское союзничество, которое было бы шире частичных «практических» шагов, а именно сотрудничество по ПРО. Но как сейчас оказалось, у чешской политики недостаточно способностей, чтобы справиться с такой стратегической задачей.
Сейчас уже поздно говорить о том, что социально-демократическая партия Пароубка (Paroubеk) могла бы более дружелюбно отнестись к радару. Конечно, Тополанек ей даже не дал шансов, мнение этой партии его вообще не волновало, что еще можно было бы понять, если бы он сумел отстоять радар. Но в том, что с радаром он в итоге потерпел политическое поражение, отчасти была виновата и плохая общественная кампания. Разбитая и ослабленная дрязгами в треугольнике команд Министерства иностранных дел, Министерства обороны и Томаша Клвани (Tomáš Klvaňа), которого взял к себе именно Тополанек. Тем легче было Пароубеку, который потом уже был заинтересован лишь в политическом использовании радара.
Кто не видит, тот удивляется
Разочарование, которое на чешской стороне среди политиков, занимавшихся переговорами с американцами по вопросу радара, вызвало осенью 2009 года решение Обамы по отмене радара, можно было понять. Сложнее было понять возмущенную, оскорбленную и также оскорбительную реакцию. Во-первых, решение Обамы не было громом среди ясного неба, и едва ли оно могло удивить чешскую сторону. Уже с весны 2007 года, когда демократы получили большинство в Конгрессе и таким образом получили и контроль над оборонными расходами, было очевидно, что к проекту Буша они относятся скептически. Уже только по условиям, которые они поставили для возможного финансирования этого проекта, было понятно, что они его хотят приостановить, если не остановить вообще. И те, кто в президентской кампании 2008 года наблюдал за людьми из окружения Обамы, могли легко понять, что представления этой команды о противоракетной обороне расходятся с предложением Буша разместить радар в Чехии. Буш отчасти действительно раздражал таким образом русских, а они отчасти использовали это как политический инструмент в последующих переговорах с новым президентом Обамой. Обаме было только проще отменить радар из-за того, что чешская сторона не смогла выполнить одно из основных условий – ратифицировать договор по радару в парламенте. Непонятно, то ли Тополанек, Вондра и другие об этом не знали или не хотели знать, но в любом случае их реакция была преувеличенной. Как чешской дипломатии и политике могли помочь открыто декларируемый скепсис и нравоучения в адрес администрации США?
Двуликие США
Справедливости ради надо сказать, что ПРО в США все еще остается темой идеологического спора республиканцев и демократов. Политические решения одной администрации (Джорджа Буша) не гарантируют, что следующая администрация (Барака Обамы) не сделает все по-своему. И насколько сложно все может быть, в ноябре прошлого года в Вашингтоне (в том числе и чешским журналистам) продемонстрировала высокопоставленный чиновник Госдепартамента США, сказав, что предыдущая администрация лгала о параметрах и действительных целях противоракетного проекта Буша. Журналист, с удивлением наблюдавший, как нынешняя дипломатия США ставит под удар и собственную репутацию, так сомневаясь в своих предшественниках, понял, что вести переговоры с американцами, должно быть, совсем не просто.
Только вот то, что Прага, в отличие от Польши, с этими трудностями не справилась, - это уже проявление слабости чешской политики. Отказ от центра раннего предупреждения – ни что иное как ставка на то, что Обама вновь выборы не выиграет, и уже где-то через полтора года у нас может быть другой партнер на американской стороне. Но ведь так концептуальная внешняя политика не делают. Где сильные, уверенные в себе и эффективные представители страны, твердо стоящие на ногах хотя бы в силу элементарного внутреннего консенсуса о стратегических интересах государства? Противоракетная история показывает, что, к сожалению, это пока не наш случай.