Возрождение непараноидального самоанализа в Москве

Что причиняет России страдания? Во многом это сами россияне, говорит президент Дмитрий Медведев. В остром интервью, данном газете Financial Times, лучшем из тех, что я видел с этим 45-летним лидером, Медведев описывает свою экономическую программу трансформации крупнейшей страны мира, но говорит, что, в конечном итоге, русским нужно посмотреть в зеркало. «Конечно, основной враг в нас самих, в наших представлениях, в наших привычках, в неповоротливом бюрократическом аппарате, - сказал Медведев в разговоре с журналистами. - На самом деле если мы сможем вот эти привычки преодолеть, то реформы будут более успешны. У нас, надо признаться, достаточно сформировавшееся так называемое патерналистское мышление, оно касается и большого количества людей, и даже государственных руководителей».

Он также сказал: «В силу разных причин люди в нашей стране столетиями надеялись на доброго царя, на государство, на Сталина, на руководителей, но не на самих себя. А мы понимаем, что любая конкурентная экономика – это прежде всего надежда на самих себя, на то, что ты сам способен что-то сделать. Это тот челлендж [вызов], на который дает ответ любой человек. Конечно, это не делается ни указами, ни росчерком какого-то пера. Это проблема».

Не стоит придавать слишком большое значение замечаниям Медведева, так как, в отличие от предыдущих российских лидеров, мысливших критически и фундаментально – Михаила Горбачева, Юрия Андропова, и, заглядывая далеко в прошлое, Петра Великого – Медведев не контролирует ни судьбу нации, ни даже свою собственную. Эту роль играет премьер-министр Путин.

Однако в этом-то и дело. Если предположить, что положение Медведева зависит от доброй воли Путина, то тогда следует также предположить, что подобные замечания сделаны не с бухты-барахты, а что Медведев сначала протестировал их в черновом или отредактированном варианте на Путине. Это не означает, что Путин согласен со всем, что думает Медведев. Но он не возражает, если Медведев выражает себя подобным образом, если ему этого хочется. Мой коллега Джош Китинг намекает на то, что как минимум часть фотографий, где эти двое демонстрируют дух товарищества – всего лишь инсценировка. Но мне кажется, что то, что мы видим, реально – Путин и Медведев действительно сотрудничают, относясь друг к другу с уважением; они находятся в согласии по стратегии управления, но у Путина решающий голос; и они действительно хорошо друг к другу относятся. Хотя не все фотографии спонтанны, а многие из них конъюнктурны, мне кажется, что сами Путин и Медведев не притворяются.

Сам Путин – это просто средство для проекции традиционного российского страха перед окружением и негодования по поводу неуважительного отношения за рубежом, и он не склонен к такому самоанализу. Медведев, вероятно, испытывает те же чувства, но он никогда бы не смог убедительно сыграть роль злого следователя. В этом интервью мы видим его на высоте, когда он говорит о том, как Россия может подняться над собой и, наконец, произвести на свет изобретательную, ультра-продуктивную и непараноидальную политическую и экономическую систему.

Медведева волнует молодое поколение. Он говорит, что когда он учился, все стремились стать юристами или банкирами, чтобы добиться профессионального и материального успеха. Сегодняшняя молодежь, говорит он, стремится стать бюрократами – именно на этой стезе они видят возможность для достижения тех же целей, особенно богатства, полученного с помощью взяток. «Зарплата чиновников сейчас уже гораздо выше, чем она была [раньше], но она все-таки ни в какое сравнение не идет с доходами юриста или предпринимателя, - говорит Медведев. - Значит, они видят в этом какой-то иной источник дохода, и вот это очень опасная тенденция». Молодежь, похоже, готова навсегда сохранить то, что Медведев хотел бы дискредитировать.

Самым впечатляющим знаком, который Медведев мог бы подать, чтобы доказать появление нового, непохожего Кремля, стало бы освобождение бывшего олигарха Михаила Ходорковского. Примечательно, что Медведев намекает на закулисное приятие его досрочного выхода из тюрьмы с помощью условно-досрочного освобождения или официального помилования. Но Медведев четко дает понять, что он не революционер – он не будет пересматривать приговор, чтобы освободить Ходорковского. Вероятно, что Медведев просто использует уроки Горбачева, потерявшего контроль над событиями, как об этом пишет в новом номере журнала Foreign Policy Леон Эрон. Возможно, также, что Ходорковский – это «красная линия» Путина, и Медведев может осуждать сталинизм, но не вмешиваться в это дело, столь чувствительное для Путина. В конце Медведев выражает уважение и почтение к правовым институтам России – судам – и Путину:

«В университете меня учили уважать судебный приговор. У меня может быть личное представление о том, что важно, что не важно; что политически оправданно, а что политически бессмысленно. Но есть закон и есть судебное решение. Президент не вправе вскрывать судебные решения, кроме случаев, прямо установленных законом, когда речь идет, например, о помиловании».