Есть две категории геополитических проблем: когда США приходят в какой-то регион, и когда они покидают его.
В октябре 2001 года США в ответ на теракты «Аль-Каиды» ввели войска в Афганистан. Почти десять лет спустя, истратив триллион долларов и потеряв 1500 солдат убитыми, Вашингтон, похоже, начинает собираться на выход. 22 июня 2011 года президент Обама объявил, что вывод войск начнется в следующем месяце; что до конца года Афганистан покинут 10000 военнослужащих, а к сентябрю 2012-го – еще 23 тысячи. Итого к моменту президентских выборов в США американский «ограниченный контингент» сократится на треть – как раз на величину усиления, которое Барак Обама отправил «добывать победу» в конце 2009 года. К 2014 году, подтвердил американский президент, ответственность за безопасность Афганистана будут нести сами афганцы.
Мотивы решения Обамы достаточно очевидны. Он пришел в Белый дом, обещав достойно завершить две войны, унаследованные от предыдущей администрации. С тех пор группировка в Ираке сократилась втрое, до 50 тысяч. Сейчас большинство американцев требуют поскорее уйти из Афганистана. Демократы и независимые избиратели добиваются от президента выполнения обязательств, среди республиканцев раскол: многие также хотят поскорее закончить войну, которая длится дольше, чем какая-либо другая в истории США. Очевидно, что на выборах 2012 года будет доминировать экономическая тематика, но успешное завершение войны будет несомненным плюсом для Обамы.
Успех или неуспех военной операции зависит от того, как сформулированы ее цели. Еще в середине 1960-х сенатор Эйкен советовал тогдашнему президенту Линдону Джонсону, как выбраться из Вьетнама: «Объявите о победе и выводите войска». Этот совет, похоже, не устареет никогда. По части целей Барак Обама вынужден корректировать не только своего предшественника Джорджда Буша-младшего, но и самого себя. Он не говорит больше о «строительстве нации», экономическом развитии Афганистана, борьбе с коррупцией, обеспечении стабильности вокруг Афганистана и прочем. Вместо укрепления правительства Карзая речь все больше идет о диалоге с талибами.
Ликвидация Усамы бин Ладена стала для администрации Обамы символическим поворотным пунктом. Если «Аль-Каида» обезглавлена - из 30-ти ее знаковых фигур 20 уничтожены американцами, - то какой смысл продолжать участвовать в, по сути дела, гражданской войне в Афганистане? Тем более в условиях растущего двойного бремени государственного долга и бюджетного дефицита? Впервые в своей новейшей истории США сталкиваются с проблемой ограниченности финансовых ресурсов. Об этом с печалью в голосе говорил в одном из своих прощальных интервью министр обороны Роберт Гейтс.
Конечно, исход США из Афганистана будет мало похож на вывод советских войск из этой страны, когда в Кабуле осталась лишь небольшая группа советников во главе с генералом Гареевым. 2014 год – не дата окончания американского военного присутствия, а момент «передачи ответственности» афганцам. В Ираке, где «ответственность» давно передана Багдаду, остаются 50 тысяч американских «инструкторов». Тем не менее, разворот политики очевиден, и ситуация в Афганистане и вокруг него будет развиваться иначе, чем до сих пор: США «пошли на выход». Можно не сомневаться: союзники по НАТО тоже начнут сокращать свои контингенты. Даже неполный вывод западных войск будет иметь далеко идущие последствия для стран региона.
Прежде всего, для самого Афганистана. Вряд ли можно рассчитывать на то, что нынешняя структура и распределение власти в этой стране, установленные США, сохранятся надолго. 290 тысяч правительственных солдат и полицейских не заменят США и НАТО. Афганистану предстоит трудный поиск нового равновесия – межэтнического, между центром и провинциями, между нынешними противниками и союзниками в кажущейся бесконечной афганской войне.
Во-вторых, для Пакистана. Исламабад уже давно исходил из того, что США – союзник временный, а Китай – постоянный. Дружественно по отношению к КНР сегодня относятся 87% пакистанцев, по отношению к США – только 12%. «Постамериканский» Пакистан будет еще больше ориентироваться и опираться на Пекин – свою единственную (помимо ядерного оружия) опору в продолжающемся противостоянии с Индией.
Во-третьих, для Индии. Для Дели укрепление китайско-пакистанского альянса в условиях снижения вовлеченности США в Афганистане – угроза региональному балансу в Южной Азии. Чтобы компенсировать сближение своего главного конкурента с главным же оппонентом, Индия, со своей стороны, постарается укрепиться в Афганистане, что Пакистан, естественно, будет рассматривать как угрозу геополитического окружения.
В-четвертых, для Ирана. Военно-стратегическое окружение Ирана американскими базами сохранится на востоке и на западе, но геополитическая среда в Афганистане станет для Тегерана более податливой - точно так же, как это произошло в соседнем Ираке. Герат может вновь стать опорным пунктом персидского влияния.
В-пятых, для Китая. Среднесрочная перспектива ухода США из Афганистана не может не радовать КНР. Китайцы, кроме того, всерьез заинтересованы в эксплуатации природных ресурсов Афганистана, и к талибам уже давно относятся спокойно. Ослабление влияния США может в конечном счете поставить Пекин перед трудным выбором: перейти к активной политике в Центральной и Южной Азии или продолжать нынешнюю линию на продвижение преимущественно экономических интересов, не принимая на себя при этом особых обязанностей по обеспечению региональной безопасности.
Для России вывод войск США и НАТО, как и их недавнее усиление, создаст дополнительные возможности косвенного влияния на политику Вашингтона. Уже сегодня более 50% «афганского транзита» осуществляется через территорию или воздушное пространство РФ. Сам факт передвижения такого количества людей и грузов через российскую границу заставляет западные правительства относиться к РФ несколько бережнее, чем если бы транзита не существовало.
В отношении окончательного ухода США из Афганистана в России существует скепсис. Речь, считается, идет об оптимизации присутствия, а не о его полном свертывании. Ирак, по-видимому, служит доказательством американского «не-ухода». Ясности относительно того, что будет в 2014 году, действительно, нет. Насколько финансовые ограничения правительства США повлияют на глобальную военно-политическую активность Вашингтона, сказать с уверенностью нельзя.
Москве, однако, есть над чем подумать. Изменение баланса влияния между США и КНР в Афганистане и Пакистане легко прогнозируется. Вопрос в том, распространится ли этот процесс замещения на Центральную Азию. Напомним, 10 лет назад некоторые московские стратеги рассчитывали, что временное американское присутствие в Центральной Азии будет охранять регион от военно-политической экспансии Китая – пока Россия не накопит силы и не восстановит там свои позиции.
Есть и смежный вопрос - о роли ОДКБ. По-видимому, сейчас нужно думать уже не столько о признании ОДКБ со стороны НАТО, сколько о способности этой организации решать иные задачи, чем «обозначение» российских интересов и присутствия. Наконец, третий вопрос – о роли и самом составе ШОС. Какую роль эта организация – и Россия через эту организацию - способна сыграть в афганском урегулировании? в обеспечении стабильности во взаимоотношениях Китая, Индии и Пакистана? Пока США еще не отвесили поклон, а другие актеры еще топчутся за кулисами, пора задуматься о новых сценариях.
Дмитрий Тренин – директор Московского центра Карнеги.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Конечно, исход США из Афганистана будет мало похож на вывод советских войск из этой страны. Тем не менее, разворот политики очевиден, и ситуация в Афганистане и вокруг него будет развиваться иначе, чем до сих пор: США «пошли на выход». Можно не сомневаться: союзники по НАТО тоже начнут сокращать свои контингенты. Даже неполный вывод западных войск будет иметь далеко идущие последствия для стран региона.
