Эксклюзивное интервью председателя партии «Демократическое движение — Единая Грузия» Нино Бурджанадзе информационной компании БелаПАН

Разгон мирной демонстрации протеста, оппозицию обвиняют в попытке государственного переворота, а та, в свою очередь, обличает жестокость власти, заявляя о репрессиях и нарушении конституции. Речь идет не о послевыборной Белоруссии, а о ситуации в Грузии.

— Как известно, протесты в грузинской столице 21-26 мая координировались «Народным собранием» — созданной Вами оппозиционной структурой. Полиция жестоко разогнала эти демонстрации — якобы часть участников готовилась к насильственным действиям. Не могли бы Вы рассказать о своем видении этого события?

— 21 мая около 30 тысяч человек вышли на тбилисскую площадь Свободы с конкретными требованиями демократии и мирной отставки Михаила Саакашвили. Нам удалось добиться нескольких минут прямого эфира на Общественном телевидении, но, как только мы выходили из эфира, сразу же начинались клеветнические заявления в адрес «Народного собрания». Все СМИ в Грузии монополизированы государством, и народ реально не мог понять, чего же мы добиваемся. 25 числа было принято решение провести митинг на площади перед парламентом и оставаться на ней. Согласно с конституцией, никакого разрешения для проведения митинга его организаторам не нужно.

Операция, осуществленная властями в ночь на 26 мая, была не освобождением площади, а карательной акцией. Спецназ окружил нас со всех сторон, чтобы люди не могли покинуть площадь и чтобы каждый, кто осмелился высказаться против режима Саакашвили, получил серьезные повреждения или был арестован. В ту ночь было арестовано около 800 человек, в тюрьмах до сих пор находятся 275 человек. Сотни человек изувечены. До сих пор 30 человек считается пропавшими без вести.

Ведется целенаправленная пропаганда: нас обвиняют в том, что мы пришли с коктейлями Молотова, что у нас было 4000 вооруженных людей, что мы собирались ввозить в Грузию российский спецназ и войска, хотя ничего подобного не произошло. Опираясь на слова президента, все телеканалы Грузии бездоказательно заявляют, что это была попытка государственного переворота.

Были случаи, и это зафиксировано на кадрах, когда 10-15 спецназовцев избивали безоружных людей, в результате чего один человек скончался на месте. Правительство до сих пор заявляет, что этот человек был задавлен моим эскортом вместе с полицейским, погибшим при совершенно невыясненных обстоятельствах.

— Вас нередко называют промосковским политиком, и якобы к протестам в Тбилиси были причастны российские спецслужбы?

— Если это правда, почему же российский спецназ не появился на площади?! Почему же мы не использовали оружие, когда нас избивали и арестовывали?!

Ярлык «пророссийский политик» к Бурджанадзе приклеили, чтобы представить меня в качестве радикальной оппозиции. Иначе Саакашвили было бы очень сложно объяснить, почему один из лидеров Революции роз лежит в могиле (имеется в виду грузинский политик и общественный деятель Зураб Жвания, найденный мертвым в своей квартире 3 февраля 2005 года — прим. ред.) и почему второй лидер революции сейчас является резким критиком его политики; нужно было как-то постараться маргинализовать Бурджанадзе, убить ее политически, чтобы она не стала серьезной угрозой для Саакашвили.

Назовите хоть одно мое высказывание, которое говорит о том, что Бурджанадзе — пророссийский политик, или хоть один шаг, за исключением моей встречи с Владимиром Путиным. Но я не думаю, что это был пророссийский шаг, потому что тогда и Барака Обаму можно с большим успехом назвать пророссийским президентом — все политики, оппозиционеры и неоппозиционеры, встречаются с лидерами разных стран.

Единственная возможность Саакашвили оставаться у власти заключается в том, чтобы постоянно повторять об опасности пророссийских сил в Грузии, против которых необходимо применять все антидемократические меры. Если бы Саакашвили не говорил о том, что это была попытка государственного переворота, он никак бы не смог объяснить жестокость, которую проявил во время разгона, а точнее — подавление нашей совершенно мирной акции.

— При всех недостатках Михаила Саакашвили сложно представить, что он выставит свою кандидатуру на президентских выборах третий раз подряд. Как Вы расцениваете собственные шансы сменить его на посту президента?

— А он не будет выставлять свою кандидатуру на пост президента. Он уже внес изменения в законодательство, в конституцию. В будущем эта конституция превращает Грузию в парламентскую республику. Саакашвили достаточно быть премьер-министром, и он реально останется первым человеком в государстве.

Конечно, Михаил Саакашвили, в отличие от Александра Лукашенко, прекрасно понимает западные стандарты, и как раз поэтому с ним намного сложнее бороться.

Мне очень нравятся слова Монтескье, который сказал, что «самая жестокая тирания та, которая выступает под сенью законности и под флагом справедливости». Лукашенко хотя бы не говорит о демократических ценностях и не выставляет себя демократом. Самый большой цинизм — это то, что Саакашвили говорит о демократических ценностях, а на самом деле попирает все демократическое, что есть на свете.

— Оппозиционные акции разгоняют власти многих стран. В том числе — Белоруссии и Грузии. В чем схожи проблемы, с которыми сталкиваются несогласные в наших странах, и в чем различия?

— Белорусскую оппозицию на Западе слушают и слышат. Потому что у Лукашенко уже сложился имидж диктатора. Кроме того, Лукашенко совершил ошибку в том, что он открыто ругает Запад. Саакашвили же избежал этой ошибки. Он говорит западными формулировками, использует западные словосочетания о свободе прессы, о необходимости построения демократии, ругает, на чем свет стоит, Россию, и этим поддерживает имидж демократа. И поэтому реальной оппозиции в Грузии очень сложно доказать, что в Европе родился новый диктатор.

Помню, как про Лукашенко писали, что это — «последний диктатор Европы». Увы, оказалось, что это не так. Я со всей ответственностью заявляю, что 26 мая в Европе родился новый диктатор в лице Михаила Саакашвили, и я могу предоставить этому десятки доказательств — документов и кадров. Европа должна открыть на это глаза, иначе еще больше увеличится число тех людей, которые думают, что существуют двойные стандарты: если ты ругаешь Россию — ты демократ, если ты Россию не ругаешь — ты не являешься демократом.

— Вы возлагаете на Михаила Саакашвили ответственность за вооруженный конфликт между Грузией и Россией в августе 2008 года. Почему Вы полагаете, что именно он виноват в этом конфликте?

— Это не я полагаю, таково заключение Еврокомиссии, госпожи Хайди Тальявини, которая черным по белому написала: войну действительно начала грузинская сторона, когда по приказу Саакашвили начали бомбить Цхинвали. И только на следующее утро российские войска начали входить в Цхинвальский регион. Но даже если бы все было не так, то этой войны можно было бы избежать.

3 августа 2008 года я встречалась с Саакашвили и сказала ему, чтобы он ни в коем случае не вмешивался в ситуацию военными методами, иначе нас разгромит российская армия и мы потеряем Абхазию и Южную Осетию, мы потеряем нашу страну. Но у Саакашвили была мания победить российские войска и поставить Россию на колени. И его советники ему говорили, что грузинская армия победит российскую армию за одну ночь, потому что у России якобы ржавые танки. Я помню, что ответила на это: может быть, и ржавые, но их много.

Только абсолютно психически неуравновешенный и безответственный человек мог подумать, что грузинская армия может поставить российскую армию на колени за одну ночь. Именно поэтому я его упрекаю в том, что он не только не предпринял ничего для того, чтобы избежать военного конфликта, но сам втянул Грузию в этот конфликт.

Между прочим, именно благодаря этой войне он до сих пор остается у власти.

— Почему, на Ваш взгляд, Белоруссия не признает независимость Абхазии и Южной Осетии?

— Я очень ценю то, что Белоруссия не пошла на это. Для нас очень важно, чтобы количество государств, которые признали Абхазию и Южную Осетию, оставалось минимальным. И мы очень ценим это, несмотря на мое очень критическое отношение к белорусскому президенту, к реальным стандартам демократии, которые есть в вашей стране... Но это — ваше внутреннее дело. Что касается событий на международной арене, мне сложно сказать, почему Лукашенко этого не сделал, каковы были его мотивы. Но в любом случае я ему благодарна за это.

— Какова дальнейшая судьба этих регионов?

— Одна из претензий, которые мы предъявляем Саакашвили, связана с тем, что у него нет никаких перспектив разрешить конфликт в Абхазии и Южной Осетии. Абсолютно исключено, чтобы абхазский и осетинский лидеры или даже простые граждане этих регионов говорили с Саакашвили. Взять хотя бы заявление, которое он сделал через год после конфликта, когда был опубликован доклад Тальявини. Он не сказал, что ошибся или что принял эмоциональное решение. Он сказал: если бы сегодня повторилось то же самое, я сделал бы то же самое. То есть, он бы опять использовал кассетные бомбы против цхинвальского населения, которое является нашими согражданами, он бы опять пролил кровь. Как ему могут доверять?

Чтобы разрешить абхазскую и южноосетинскую проблему, нужно, чтобы во власть пришла договороспособная сила. Нужно, чтобы восстановилось доверие между грузинами и абхазами, грузинами и осетинами. Нужно, чтобы Грузия стала привлекательной страной. Когда абхазы и осетины слышат, что 275 практически абсолютно невиновных людей находятся в тюрьмах и жутко избиты, когда они слышат, что две трети населения страны живут на грани бедности (это — согласно официальной статистике грузинского правительства), разве они захотят жить в такой Грузии?!

— Обсуждение грузинских проблем нередко сводится к обсуждению личности Михаила Саакашвили. Но так ли уж сильно его влияние на грузинскую политику? Кто в действительности управляет страной?

— Сейчас Грузией управляет не только и не столько Саакашвили, сколько министр внутренних дел Вано Мерабишвили, которого, к моему большому удивлению, постоянно рекламирует российский журнал «Коммерсантъ-Власть» и российское телевидение, а также председатель совета национальной безопасности Георгий Бокерия. Не меньшее влияние имеет мэр Тбилиси Георгий Угулава, который уже начал свою президентскую кампанию и в принципе вовлечен в незаконные действия, очень часто исходящие от правительства. Например, одним из самых больших достижений Грузии считается низкий уровень коррупции. Действительно, сейчас грузинская ГАИ не берет взятки. Однако всем абсолютно понятно, что если ты не связан с политической элитой, то не сможешь ни открыть, ни сохранить свой бизнес. Между прочим, во времена Сталина милиция тоже не брала взятки, так что это — не самое большое достижение.

— Какой Вы видите свою дальнейшую судьбу?

— Про свою судьбу я не очень думаю, я за себя всегда смогу постоять, смогу защитить и свою семью. Самое главное — это остановить тот процесс, в ходе которого уничтожаются все ценности, важные для грузин. Я все больше убеждаюсь в правоте людей, которые говорят, что Саакашвили и его команда пришли во власть, чтобы уничтожить все грузинское и превратить эту несчастную страну в территорию для транзита наркотиков и незаконной торговли оружием. Грузия станет страной, которая будет держаться только за счет того, что Саакашвили правильно поймал конъюнктуру, отправляя десятки и сотни наших солдат в Афганистан. Конечно, надо принимать участие в международных миротворческих миссиях, но не для пиар-кампаний, а для реальной международной поддержки тех ценностей, которые важны. Народное собрание от режима Саакашвили получило сильный удар, но нас этот удар не сломил. Мы продолжаем борьбу за реальную демократию в нашей стране, и мы вместе с грузинским народом обязательно добьемся проведения свободных демократических выборов в Грузии.

Нино Бурджанадзе, председатель партии «Демократическое движение — Единая Грузия». Родилась в Кутаиси 16.07.1964. Кандидат юридических наук. В 2001-2008 годах — председатель парламента Грузии. В 2003-2004 и 2007-2008 годах — исполняющая обязанности президента Грузии. В 2000-2008 годах занимала пост председателя Парламентской ассамблеи Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ПА ОБСЕ). Замужем, имеет двоих детей. Супруг — Бадри Бицадзе, бывший начальник Пограничной полиции Грузии.