Чичваркин: закрытие «Лужников» - удар по конкуренции

В Москве с 1 июля прекратил работу знаменитый торговый комплекс у стадиона «Лужники», открывшийся в начале 1990-х годов. В ночь на пятницу там начались работы по благоустройству территории, на которой должна появиться зона отдыха.

Предпринимателям дали 40 дней, чтобы вывезти товар, а продавцам и подсобным рабочим предложили новые рабочие места, большей частью - за Московской кольцевой дорогой.

Многие российские бизнесмены начинали свою карьеру именно на этой всероссийской барахолке. Бывший владелец «Евросети» Евгений Чичваркин, который сейчас живет в Лондоне, свой первый капитал тоже заработал на рынке в «Лужниках».

Ведущий программы «БибиСева» Сева Новгородцев поговорил с Евгением Чичваркиным о его работе в «Луже» и рыночных драмах того времени.

Сева Новгородцев: Кто был инициатором того, чтобы огромный стадион «Лужники» отдать под рынок, не Лужков ли?

Евгений Чичваркин: В 1990-е годы, когда открылся рынок, назрела необходимость перераспределять товары. Иначе могло бы так получиться, что людям было бы нечего носить и нечего есть. Это была вынужденная мера, и, в общем-то, правильная.

С.Н.: То есть это была нэповская мера, стихийный капитализм?

Е.Ч.: Да. Но нэп, как вы помните, был введен в 1920-е годы из-за голода и каннибализма. В 1990-е это было сделано, чтобы предотвратить голод.

С.Н.: Что вас связывает с рынком в «Лужниках», или «Лужей», как его называли в народе?

Е.Ч.: Четыре года я проработал там под открытым небом. Первый стихийный рынок в Москве был в Столешниковом переулке, где сейчас остались только «крутые» бутики, второй стихийный рынок был около спорткомплекса «Олимпийский», и я там успел немного поторговать, а в самом конце 1991 года я уже переместился в «Лужники».

С.Н.: И как проходил ваш день? Приходили, наверное, рано утром на рынок, раскладывали свой товар… У меня тоже был небольшой опыт работы в торговле, когда я в эмиграции торговал на итальянском рынке, но только по воскресеньям. А для вас это был каждодневный труд.

Е.Ч.: Надо сказать, что 1991 и 1996 годы - это были две большие разницы в плане того, как шла торговля. В 1991 году я приходил на рынок с сумкой, в которой вперемежку лежали новые и старые шмотки, сигаретные блоки и так далее. И товар раскладывался на газетку.

А в 1996 году у меня был свой прилавок и огромная трехсоткилограммовая тележка с новыми платьями и блузками, которые продавались оптом.

Контрабанда никого не волновала

С.Н.: Многие тогда жаловались, что товар был некачественный, а то и контрафактный. Говорили про «наезды» на самих торговцев со стороны властей. Вы были свидетелем всех этих рыночных драм.

Е.Ч.: До 1996 года никто не следил за соблюдением прав, всем было глубоко на эти права наплевать. Контрабанда или не контрабанда - это тоже никого не интересовало. Главный вопрос был: под кем спишь и кто тебя «стрижет»? Но я не застал того времени, когда менты начали всех прессовать...

С.Н.: А кому принадлежал рынок, кто принимал решения?

Е.Ч.: Формально директором рынка был некто Алешин, он принимал некоторые решения. Ну, а всеми финансовыми операциями занималась Липецкая организованная преступная группировка.

С.Н.: Как они себя вели - как кино-бандиты или вполне вежливо?

Е.Ч.: Все было предельно вежливо и предсказуемо. Все заранее знали, сколько кому нужно заплатить.

Символ стихийного рынка

С.Н.: Можно сказать, что рынок в «Лужниках» был моделью переходного капитализма в России?

Е.Ч.: Эта модель капитализма себя не изжила, и с закрытием рынка ничего по большому счету не изменится. В такой модели до сих пор есть потребность. Закрытие рынка приведет к ограничению конкуренции и, как следствие, качество товара ухудшится, а цена поднимется. Разграбление «Черкизона», закрытие «Лужников» - это удар по конкуренции в российском ритейле.

За 20 лет власти не дали бизнесу возможности построить достаточное количество цивилизованных торговых молов. В результате аренда на торговые помещения запредельно высокая, поэтому россияне вынуждены покупать товары по завышенным ценам.

Я против того, чтобы такие большие спортивные сооружения, как «Лужники», использовали для торговли, но власти должны были дать возможность построить нормальные молы. Этого не произошло. По сравнению с другими европейскими мегаполисами в Москве в пять раз меньше торговых площадей, чем должно быть.

С.Н.: Вы сейчас в Лондоне живете, здесь, как вы считаете, достаточно торговых точек?

Е.Ч.: Нет, здесь тоже их не хватает и на то есть свои причины - высокая стоимость земли, лицензионные ограничения, но здесь «отстрел» с квадратного метра круче, чем, например, в Париже. Ориентироваться по торговым молам надо на США и Арабские Эмираты.

С.Н.: Вы себе еще не нашли занятие, есть мысли о каком-то новом деле?

Е.Ч.: Мы сейчас находимся на подготовительном периоде бумагомарательства, не знаю, как долго это продлится. Но пока он не завершится, не хочу говорить про детали.