Может ли Россия договориться о выходе для Каддафи?

Муаммар Каддафи любит играть в шахматы, и похоже, он видит, как ему грозит близкий шах и мат. По данным одной авторитетной российской газеты, официальные лица в Москве говорят, что ливийский лидер «посылает сигналы о своей готовности отказаться от власти в обмен на гарантии безопасности». Логика этих сигналов, как обобщает Reuters, заключается в том, что у Каддафи заканчиваются деньги и топливо, а давление со стороны НАТО и повстанческой армии усиливается.

Безусловно, никто на самом деле не знает, что происходит в голове у ливийского лидера; представитель его правительства категорически опроверг данное сообщение. Многие аналитики относятся к этому скептически. Специалист по Ливии из Дартмутского колледжа (Dartmouth College) Дирк Вандевалле (Dirk Vandewalle), назначенный недавно советником миссии ООН по этой стране, заявил Foreign Policy, что закулисные переговоры между правительством Каддафи и Россией ни к чему не привели.

«Суть в том, что он не хочет уходить», - сказал Вандевалле.

Как сообщили Reuters западные дипломатические источники, в интересах Каддафи «подавать противоречивые сигналы о возможной сделке в надежде на то, что это посеет неразбериху и недоразумения в рядах повстанцев и того хрупкого западного альянса, который пытается вытолкнуть его».

Однако по словам Дэвида Мэка (David Mack), занимающегося научной работой в Институте Ближнего Востока (Middle East Institute), а в прошлом работавшего американским дипломатом в Ливии, когда Каддафи пришел к власти, такой анализ не выдерживает критики. Каддафи, говорит он, зависит от своих сторонников и пытается заставить их думать о том, что у них нет иного выхода, кроме как поддерживать его до конца. Заставляя мир думать, что уход ливийского лидера возможен, мы наносим вред такой точке зрения.

«Наша стратегия заключается в том, чтобы убедить окружение Каддафи в наличии более благоприятных вариантов», - отмечает Мэк.

Ясно одно: пока натовские бомбы продолжают падать на Каддафи и его сторонников, пока повстанческая армия воюет с силами полковника на востоке и западе страны, за сценой осуществляются активные дипломатические маневры.

Как говорит Вандевалле, Россия, Британия и Турция проводят закулисные консультации с его правительством. Соединенные Штаты тоже фактически участвуют в переговорах, действуя через Британию. А президент ЮАР Джейкоб Зума с самого начала боевых действий настаивает на дипломатическом урегулировании. Он уже несколько раз встречался с Каддафи, а вчера заявил, что страны НАТО должны помочь убедить Переходный национальный совет (ПНС) в необходимости «отказаться от ряда предварительных условий, которые затрудняют или делают невозможным начало переговорного процесса» - таких, например, как настойчивое требование о преследовании Каддафи в судебном порядке.

В воскресенье появились сигналы, что ПНС смягчил свою позицию. В интервью Reuters лидер оппозиции Мустафа Абдул Джалиль (Mustapha Abdul-Jalil) сказал, что ПНС предложил Каддафи подать в отставку, но остаться в Ливии. (На следующий день он немного отступил от своих слов, заявив, что этот сценарий просто обсуждался в узком кругу, но «ни сейчас, ни на будущее у Каддафи нет возможности остаться в Ливии».)

Вчера ливийское правительство заявило, что несколько раз проводило с ПНС переговоры в Италии, Норвегии и Египте о поиске мирного решения проблемы (представитель итальянского правительства заявил, что это не соответствует действительности).

«Что происходит в настоящее время, так это большое количество переговоров по закрытым каналам», - говорит Вандевалле.

Он сомневается в том, что Каддафи действительно хочет договориться о своем уходе.

«Он твердо намерен остаться до конца, - заявляет специалист по Ливии. – Возможно, это просто элемент торга с его стороны, хотя я все еще верю его словам. У него 42-летняя история. Он считает себя великомучеником, страдающим за ливийский национализм. Он всегда твердо и последовательно придерживался основополагающих моментов своей идеологии».

Как говорит Вандевалле, перемены, если таковые возможны, могут начать люди из окружения Каддафи, в том числе, его сын Сейф аль-Ислам (Saif al-Islam), который, согласно поступающей информации, участвует в закулисных переговорах.

Но по словам Мэка, сужение круга возможностей у Каддафи может вынудить его с большей готовностью отнестись к отъезду.

«Это подходит ему больше, чем другие варианты, - заявил Мэк Foreign Policy. – Несмотря на политические недостатки Каддафи – а их  много – он остается отцом арабов. То есть, если члены его семьи и другие люди из его ближайшего окружения придут к нему и скажут: «Российский самолет ждет, он готов отвезти вас, пора ехать», то полковник может почувствовать, что это необходимо сделать ради семьи».

По словам Мэка, Каддафи и раньше шел наперекор своим политическим интересам ради семьи. Так было, когда он едва не разорвал дипломатические отношения со Швейцарией из-за ареста там своего сына Ганнибала за то, что тот якобы плохо обращался с прислугой в роскошном женевском отеле.

Если настанет тот день, когда семья призовет его уехать, говорит Мэк, не исключено, что это будет российское предложение, поскольку Москве Каддафи доверяет больше, чем ООН и другим странам, считая их приверженцами США.

Русские, между тем, очень хотят стать посредниками в этой сделке, отмечает Мэк. Это нужно им для обретения влияния на будущее ливийское правительство. Один из гипотетических способов урегулирования может быть следующим. Россия отказывается от своей позиции и соглашается принять Каддафи на своей земле, позволив ему поселиться на охраняемой территории где-нибудь неподалеку от Черного моря. Взамен они получают благодарность от нового ливийского правительства за то, что вывезли полковника из страны. А в чем материальная выгода для Москвы? Нефть, говорит Мэк.

Но здесь есть одно осложнение. Недавно Международный уголовный суд выдвинул обвинения против Каддафи и его сына. И хотя Россия не связана договорными обязательствами исполнять распоряжения этого суда, выдвинутые им обвинения неизмеримо осложняют переговоры с ливийским лидером, говорит Вандевалле.

«У Каддафи гораздо меньше стимулов уйти с легкостью, - отмечает он. – Его возможности сузились, и это заставляет полковника ужесточать свою позицию как никогда раньше».