Асад – это не Каддафи: сильный альянс препятствует принятию резолюции ООН против Сирии

В четверг на прошлой неделе Сирия и Германия повздорили друг с другом в Совете Безопасности ООН. В этот момент Совет Безопасности как раз принял решение о продлении мандата миссии наблюдателей на Голанских высотах, осуществляющих контроль за соблюдением перемирия между Сирией и Израилем. Начиная с 1974 года это является, по сути, повторяющимся каждые полгода рутинным мероприятием, и Совет Безопасности, как правило, завершает его коротким и принятым на основе консенсуса заявлением своего председателя. Однако на этот раз западным странам удалось провести резолюцию, в которой выражается «серьезная озабоченность» по поводу событий, происшедших в период с 15 мая по 5 июня, когда дело дошло до попыток прорыва на израильской границе. После одобрения этой резолюции представитель Германии особо отметил утверждение о том, что сирийское правительство «активно побуждало» демонстрантов к насильственным действиям. Таким образом сирийский режим якобы пытался отвлечь внимание от «внутриполитических проблем». Сирийский посол со своей стороны заявил, что те силы, которые беспокоятся по поводу политического плюрализма в сирийском обществе, не должны были поставлять шесть подводных лодок Израилю, способных нести на борту ядерное оружие.

В следующий четверг в Нью-Йорке появится еще одна возможность для словесных баталий с Сирией – на этот раз под председательством Германии. 14 июля Совет Безопасности будет впервые обсуждать вопрос о секретной сирийской ядерной программе. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) передало это дело в Совет Безопасности. Само агентство также официально убеждено в том, что установка в сирийской пустыне, подвергнутая в 2007 году бомбардировке израильскими ВВС, представляла собой строящийся атомный реактор. Предстоящее обсуждение даст возможность противникам Асада в Совете Безопасности сделать пару дополнительных замечаний под запись в протокол по поводу подавления протестов в Сирии. Россия и Китай уже проголосовали в совете управляющих МАГАТЭ против того, чтобы после многострадального иранского досье заниматься еще и сирийскими проблемами. В Вене они упирались напрасно, но в Нью-Йорке они обладают правом вето.

Благодаря их протекции президент Асад может не опасаться даже такой резолюции, которая имела бы только символическое значение и в которой Совет Безопасности, не прибегая к угрозам применения средств принуждения, призвал бы к проявлению сдержанности. Несколько недель назад британской министр иностранных дел Хейг (Hague) и его французский коллега Жюппе (Juppé) продемонстрировали боевой настрой. Они хотели заручиться поддержкой одиннадцати из пятнадцати членов Совета Безопасности для осуждения Асада. В таком случае русские и китайцы оказались бы в ситуации цугцванга. Министр иностранных дел Вестервелле (Westerwelle), после того как Германия воздержалась при голосовании по Ливии, хотел бы продемонстрировать верность союзническим обязательствам и с надеждой ухватился за эту возможность.

Вместе с тем Китаю и России не удалось предотвратить быструю эскалацию в случае с Ливией – сначала было выражавшее озабоченность заявления для прессы, затем резкое осуждение в Резолюции 1970 и, наконец, разрешение на применения «любых необходимых средств» для защиты гражданского населения в Резолюции 1973. Даже традиционно скептически относящаяся к интервенции Южная Африка, в отличие от Германии, фактически продержала военную операцию НАТО. Однако теперь только девять членов Совета Безопасности готовы поддержать осуждение Сирии. Этих голосов достаточно для создания большинства, но существует еще право вето. Никто не думает, что на русских и китайцев можно будет произвести впечатление, если помимо трех западных держав, обладающих правом вето, - Америки, Франции и Великобритании – еще немцы, португальцы, колумбийцы, боснийцы, габонцы и нигерийцы выступят в поддержку этой резолюции. Этого не произойдет, пока Индия, Бразилия и Южная Африка будут этому противиться. В нормальной ситуации можно было бы попробовать использовать по крайней мере (не обязывающее с точки зрения международного права) заявление председателя для того, чтобы не выглядеть полностью беспомощными. Но даже в том случае, если будут найдены соответствующие формулировки, которые могли бы поддержать Москва и Пекин, пятнадцатый член Совета Безопасности не позволил бы добиться формирования необходимого консенсуса –  Ливан. Его правительство зависит от «Хезболлы», а та, в свою очередь, от Асада, и поэтому дискуссии с Ливаном проходили так, «как будто сирийцы сидели под столом», признаются послы в Нью-Йорке.

Интересы государств в случае с Сирией принципиально отличаются от того, что происходит по поводу Ливии. Это объясняется прежде всего тем, что Каддафи в ближневосточной конфликте является блуждающим огоньком, тогда как Асад играет здесь ключевую роль. Кроме того, Москва делает хороший бизнес на продаже оружия Дамаску, а также имеет в сирийском Тартусе единственную военно-морскую базу в Средиземном море. В марте китайцы не оставили без внимания тот факт, что многие из их африканских партнеров ликовали по поводу возможного избавления от раздражающего их Каддафи. Его солдаты не щадят даже китайские нефтяные установки. Поэтому Пекин и убрал тогда покровительственную руку, да и у Москвы не было особых причин подвергать себя международной изоляции из-за Каддафи. Высказывания полковника, называющего своих противников в стране «черными тараканами», а также слезы мятежных ливийских дипломатов, пролитые в Совете Безопасности, судя по всему, повлияли на то, что, помимо русских и китайцев, также индийцы, бразильцы и другие закоренелые скептики предприняли необходимые действия.

В отличие от этого, Асад высказывается достаточно примирительно, и тем самым предоставляет аргументы в распоряжение своих защитников в вопросе о том, почему «именно сейчас» такого рода вмешательство не представляется возможным. В Нью-Йорке рассказывают о том, что индийский посол в Дамаске по-прежнему делает ставку на Асада. Кроме того, Дели принимает во внимание судьбу легионов своих гастарбайтеров в арабских странах. При этом тысячи сирийских эмигрантов – по большей части это христиане - проживают в Бразилии. Они опасаются, что власть на их бывшей родине может перейти к представителям суннитского большинства и призывают Бразилию к тому, чтобы она защитила режим Асада. А для южноафриканской правящей партии АНК одобрение военной операции в Ливии оказалось по меньшей мере таким же сложным, как для партии ХДС решение воздержаться во время голосовании по этому вопросу. Все это приводит к тому, что в Претории проходит аппетит по поводу нового альянса с Америкой и Европой. Африканцы в целом относятся более безразлично к Асаду, чем к «королю Африки» Каддафи.

Самый большой вес имеет молчание Лиги арабских государств. Без ее (связанного с определенными условиями) призыва к созданию бесполетной зоны Совет Безопасности уже не сможет принять решение о военной интервенции. В случае с Сирией о такого рода призыве не приходится и думать. Соломинкой, за которую теперь держатся сторонники принятия такого рода резолюции, является Турция. В настоящее время она не заседает в Совете Безопасности, но она, возможно, могла бы убедить такие демократии как Бразилию, Индию или Южную Африку. Однако, несмотря на всю критику в адрес Асада, премьер-министр Эрдоган еще не бросил свой авторитет на чашу весов.

Десять лет назад американский инвестиционный банкир поместил совершенно непохожих друг на друга выскочек  - Бразилию, Россию, Индию Китай и Южную Африку - в одну корзину и назвал их группой БРИКС. С января все пять этих стран впервые заседают в Совете Безопасности. Скепсис по поводу военной интервенции, даже под предлогом «обязательств по защите», связывает теперь эти страны. Однако свои истинные побудительные мотивы относительно защиты Асада они не раскрывают. Прежде всего русские и индийцы ограничиваются тем, что представляют свою политику как следствие поведения НАТО, которая непозволительным образом расширила толкование мандата, предоставленного на основании Резолюции 1973. Признание Франции относительно поставок оружия повстанцам не облегчает работу по убеждению, проводимую американскими, французскими и британскими эмиссарами. «Все как обычно, - отмечает один высокопоставленный дипломат. – Мы даем повод, и они его используют».