Россия: подъем и расхождение

«России нужно больше успешных и молодых предпринимателей, поэтому губернаторы должны рожать больше детей!»

На первый взгляд, здесь нет никакой логики. Но в России эта шутка самоочевидна, и она объясняет причину растущего недовольства среди молодых: путей к профессиональному успеху и росту становится все меньше, а отпрыски высокопоставленных провинциальных чиновников и им подобных руководителей преуспевают.

«Им просто повезло» -  статья с таким саркастическим заголовком появилась в апреле в московской газете «Ведомости». Она стала разоблачением причин сверхъестественных успехов в бизнесе, которых добиваются дети губернаторов в провинциях. «Ведомости» (которая частично принадлежит Financial Times) рассказала о случае, когда 25-летняя дочь губернатора Свердловской области, что на Урале, став соучредительницей деревообрабатывающего завода, вложила в свое предприятие 126 миллионов рублей (4,5 миллиона долларов), проработав всего несколько лет в московской аудиторской фирме.

У многих детей элиты путь наверх оказывается легким и простым. Сын главы Федеральной службы безопасности является  президентом северо-западного регионального отделения второго по величине российского банка ВТБ. Сын председателя российского совета национальной безопасности – президент Россельхозбанка, также являющегося одним из крупнейших в стране кредитных учреждений. И список можно продолжить.

Для многих это наглядный и мрачный урок. Распределение доходов в России уверенно идет к латиноамериканскому уровню неравенства, и разница в доходах существенно увеличилась с началом нового тысячелетия. А государство взращивает все более недоступную и активно закрепляющуюся на своих позициях элиту, которая сегодня контролирует власть и бизнес, а также ревностно охраняет свои привилегии.

Связи и семейственность стали правилом, а социальная мобильность резко заторможена. «Если у тебя нет связей, работу найти ты не сможешь», - говорит Владимир Алешкин, недавно окончивший Московский государственный университет с дипломом по арабскому языку. Он провел несколько месяцев в поисках работы, обходя офисы и подав резюме на интернет-сайт www.jobs.ru, однако все безрезультатно.

Оглядываясь на протесты «арабской весны» на Ближнем Востоке, причиной которых многие эксперты называют отсутствие шансов на карьерный рост у молодого поколения, выросшего в авторитарных режимах, некоторые российские политики всерьез начали изучать проблему слабой социальной мобильности. Кое-кто подозревает, что окопавшаяся на своих позициях верхушка общества это одна из главных причин падения популярности президента Дмитрия Медведева и премьер-министра Владимира Путина в преддверии назначенных на будущий год президентских выборов, а также роста националистического насилия, начавшегося в конце прошлого года.

По словам социолога и члена правящей партии «Единая Россия» Ольги Крыштановской, хотя перестановки происходят, и идут все ниже, мерилом застоя является  тот факт, что при Медведеве в стране не был сменен ни один из 70 главных и наиболее высокопоставленных руководителей.

Это вызывает раздражение на более низком уровне, которое распространяется вниз по социальной лестнице и становится причиной брожения в обществе. Центр стратегических разработок провел тематический опрос среди нескольких целевых групп по всей России, и дал в апреле прогноз о том, что правящий тандем Медведева и Путина в начале осени столкнется с «кризисом легитимности». Работающий с Кремлем исследовательский Фонд «Общественное мнение» провел свой опрос, который показал, что «протестное настроение» в России нарастает.

Миллиардер Михаил Прохоров, являющийся лидером партии «Правое дело», которая настроена дружественно по отношению к бизнесу и намерена участвовать в декабре в парламентских выборах, рассказал недавно в интервью, что Россия напоминает ему Египет перед падением Хосни Мубарака. «Ситуация здесь не лучше. Это советская модель», - отметил он, указав на то, что политические обстоятельства в стране могут быстро измениться. «Я не думаю, что в июле 1991 года кто-то понимал, что произойдет в августе», - добавил он, вспомнив об августовском перевороте, ставшем причиной распада СССР.

Михаил Черныш из Института социологии Российской академии наук говорит о том, что отсутствие социальной мобильности это общая проблема для многих крупных развивающихся экономик, таких как бразильская и индийская, где неравенство в доходах даже выше.

В развитом мире то же самое можно сказать о США. Но в России проблема новее: всего два поколения тому назад у всех жителей Советского Союза от врачей до заводских рабочих был одинаковый (низкий) уровень жизни. Сейчас экспортирующая ресурсы экономика страны не может создать достаточное количество рабочих мест с высокой квалификацией для огромного количества талантливых и высокообразованных выпускников, многие из которых уезжают работать за границу, в такие места как Кремниевая долина и лондонский Сити. Считается, что отток эмигрантов из России составляет примерно 100 000 человек в год.

«В России экономика ориентирована на экспорт нефти и газа, а для добычи нефти и газа не нужно большое количество высококвалифицированной рабочей силы, - говорит Черныш. – Лишь 15% рабочих мест в стране требуют высокой квалификации, так что при нынешних обстоятельствах средний класс не может вырасти больше этих размеров».

Некоторым людям монополизация государства кумовской и все более недоступной элитой напоминает последние дни Советского Союза, когда перестроечные реформы вызвали социальный взрыв и крах коммунизма. Хотя коммунистическая партия была традиционным путем к вершинам, продвижение в ее рядах существенно замедлилось. «Тот же самый процесс, что привел к распаду СССР, происходит и сейчас», - говорит преподаватель социологии из московской Высшей школы экономики Лариса Косова. Она занимается исследованием социальной мобильности за последние три десятилетия советского периода, и ее работа показывает, что такая мобильность последовательно и все больше замедлялась до конца 1980-х годов.

По общему признанию, измерить неравенство в доходах и степень социальной мобильности в сегодняшней России довольно трудно. Данные исследований не охватывают маленький, но сказочно богатый класс российских олигархов. «Они не заполняют наши опросные листы», - колко замечает Черныш. А данные по доходам появляются спорадически и случайно. Поэтому довольно трудно анализировать такие вещи, как сопоставление доходов детей и родителей. Но ясно одно: новым выпускникам вузов найти работу гораздо труднее, чем раньше. Более того, половина выпускников, опрошенных Чернышом, признались в том, что работу они получили благодаря семейным связям.

Даже тем, кто находит работу, зарплату платят грошовую, говорит выпускник-арабист Алешкин. Это относится и к специалистам-гуманитариям, и к специалистам по точным наукам, отмечает он. Стартовая зарплата у инженера по нанотехнологиям составляет 15 000 рублей в месяц, а это на тысячу меньше, чем зарабатывает дворник, подметающий улицы. Тем временем, во всей экономике реальная заработная плата в лучшем случае не растет, хотя инфляция постоянно идет вверх. «Проблема состоит не столько в усилении неравенства в доходах, - говорит Косова. – Проблема в том, что каналы роста по служебной лестнице закупорены».

Все чаще единственным путем для социального продвижения оказывается бюрократия. Признание этого факта находит свое отражение в многочисленных опросах, которые показывают, что государственный сектор стал предпочтительной дорогой для карьерного роста. «В 1990-е годы все мои студенты хотели идти в бизнес. Сейчас они хотят быть государственными чиновниками, - отмечает Косова. – Основная проблема заключается в том, что государство сегодня снова контролирует все каналы социальной мобильности».

Ситуация мрачно знакомая. В своем опубликованном недавно исследовании она проследила спад социальной мобильности в Советском Союзе со времен Сталина до падения коммунизма. Такую информацию по социальным вопросам в СССР найти исключительно трудно, но проследив карьеры сотен чиновников высшего уровня с 1953 по 1988 год, она обнаружила, что при Сталине у среднестатистического чиновника уходило восемь лет на то, чтобы получить свою первую «номенклатурную» должность и перейти в разряд сливок и элиты советского общества. К 1988 году, который стал пиком коммунистического краха, этот период составлял уже 23 года.

Безусловно, в сталинские годы быстрому продвижению советских кадров способствовали репрессии, когда в рядах номенклатуры проходили чистки, и ее расстреливали в рекордных количествах. В результате на социальной лестнице освобождались новые ступени. «Когда работала мясорубка, свободных мест было очень много. Но как только репрессии прекратились, остановилась и социальная мобильность», - говорит Косова.

Крах коммунизма породил хаос, а экономическая либерализация при президенте Борисе Ельцине открыла некоторым россиянам путь к невероятному обогащению, создав класс олигархов. «Внезапно государство стало не единственным лифтом наверх – появилось множество других путей для попадания в ряды элиты, особенно через бизнес», - объясняет Косова.

В 2000-х годах при президенте Путине появились две противоположные тенденции. Реальные доходы устойчиво росли, увеличившись вдвое с 2000 по 2008 год, а рядовые россияне, жившие в 1990-е годы в тисках нищеты, получили возможность  для поездок за рубеж и для повышения своего уровня жизни.

Но если комфорт и удобства среднего класса стали достижимы для многих, то шансы попасть в элиту начали сокращаться. Когда государство отвоевало командные высоты в экономике, путь к социальному продвижению через частный сектор оказался заблокирован. Во времена нефтяного бума при Путине государство быстро разрасталось. По данным официальной статистической службы «Росстат», количество государственных служащих в период с 1999 по 2009 год выросло с 866 000 до 1,5 миллиона человек.

Есть многие признаки того, что российское руководство понимает существующую проблему. В июньском интервью Financial Times Медведев подверг критике рост размеров государственного сектора.

«Когда учился я и чуть позже, почти все хотели быть экономистами или юристами, - сказал он. - Я узнал, что значительная часть молодых людей в последние годы хочет быть чиновниками. Не юристами, не экономистами, не предпринимателями и тем более не космонавтами и не инженерами, а чиновниками». Возможности для коррупции также являются мотивом для выбора такой карьеры, заявил Медведев.

В прошлом году президент пообещал сократить государственную службу на 20%. Он начал экономическую либерализацию в целях подъема частного сектора. Но сегодня неясно, выдержит эта система реформы, или Россия обречена на новый социальный взрыв. Крыштановская из «Единой России» говорит о том, что несмотря на отсутствие движения на самом верху, среди руководящих чиновников, таких как губернаторы, показатели текучести выше, чем в путинский период. За первые три года президентства Медведева было передвинуто или отправлено в отставку 38% губернаторского корпуса, в то время как при Путине этот показатель составил 24%.

Но без всесторонних экономических реформ, направленных на создание новых рабочих мест с высоким уровнем квалификации в частном секторе, социальная мобильность в России будет и дальше замедляться. О последствиях можно только догадываться – но шутить о них вряд ли придется.