Война – слишком серьезное дело, чтобы доверить его (…) военным. Тот, кому знакомо недостающее слово, которое так часто вырывают из этой цитаты, будет доволен исходом последнего и самого спорного решения в области оружейного экспорта, а именно продажи многоцелевых десантных кораблей типа «Мистраль» Российской Федерации. Дело в том, что, перефразируя Клемансо (на этот раз без опущений), переговоры и принятие решения не были отданы на откуп одной лишь заинтересованной стороне (то есть оборонным предприятиям), и военные сыграли здесь заметную роль.
Оценка рисков передачи Москве подобной военной техники является результатом длительного и трудного процесса. Изучение вопроса поставок этого оружия легло на плечи специальной правительственной комиссии, руководство которой по поручению премьер-министра было доверено Генеральному секретариату по обороне и национальной безопасности. Немалую роль сыграло также и экспертное мнение принявших участие в рассмотрении проблемы военных. Так, не считая нескольких тактических и технологических вопросов (может мы создали угрозу «блицкрига» для наших союзников? или же продали «семейные драгоценности»?), ряд соображений стратегического характера в значительной мере снимает страхи, которые все это время подпитываются обсуждением контракта в СМИ.
Первый вопрос: хватит ли теперь России 40 минут для уничтожения сил противника? Главнокомандующий российским флотом генерал Высоцкий ответил на него утвердительно. Поразительная эффективность, которую продемонстрировал наш корабль у берегов Ливии, служит наглядным тому доказательством. Тем не менее, представитель французского ВМС немедленно поставил под вопрос это заявление: провести операцию меньше, чем за час, конечно, возможно, но из какого порта? С помощью какой аппаратуры и в рамках какого режима тревоги? Подразумевает ли это, что российский корабль должен изначально находиться неподалеку от места проведения операции?
Эксперт отметил, что в последнем случае выводы отчета швейцарского дипломата Хайди Тальявини (Heidi Tagliavini), которая занималась изучением причин грузинского кризиса 2008 года по поручению Совета Европейского Союза, не соответствуют этому утверждению.
Ответы на все эти вопросы не оставляют места для сомнений: если у корабля есть всего 40 минут, то при обычной скорости в 18 узлов (33 км/ч) ни о каком «блицкриге» не может быть и речи. Хотя, конечно, «скорость» развертывания боевых кораблей измеряется скорее в относительных величинах и с учетом перевозимого военного потенциала: по соотношению «груз/время» они оставляют далеко позади всех конкурентов. В любом случае, перемещение десантного судна не может остаться незамеченным, а интерес в первую очередь представляют открываемые им возможности в более отдаленной перспективе.
Вторая причина для беспокойства носит национальный характер: нас волнует опасность «уничтожения» нашего технологического наследия. В ответ на это можно напомнить об ограничениях (причем отнюдь не маленьких), которые касаются производства техники по лицензии, и предоставляемой патентами защите. Оценка приемлемого баланса между продажей технологий и затратами на их разработку (первое нередко служит источником финансирования для второго) находится в компетенции предприятия, которое принимает решение в зависимости от стратегии.
Так, что касается предназначенных для десантного корабля систем, можно лишь подчеркнуть то, что их установка на единственный российский «Мистраль» до 2014 года не окажет заметного влияния на общую эффективность российского флота в данный период времени. Дело в том, что установка таких систем в масштабе целого флота – это длительный и достаточно трудоемкий процесс. Кроме того, вертолетоносец не может идти в плаванье в одиночку. Поэтому не стоит раньше времени бить тревогу.
В этой связи нужно отдать должное мудрости слов Клемансо и в очередной раз подчеркнуть, что наше решение по вопросу вертолетоносцев должно основываться на соображениях политического и стратегического характера, а не воплях различных «Кассандр», которые слышны как на Западе, так и на Востоке. Стратегия должна стоять выше тактики, а политика выше стратегии. Можете ли вы представить себе, что Россия, которой, этого нельзя отрицать, руководят вполне разумные лидеры, способна на военную агрессию против члена Европейского Союза и НАТО? Или что ЕС может закрыть глаза на такой шаг после подписания Лиссабонского договора, который вывел общеевропейскую солидарность на новый уровень? Если да, то о каком доверии к нему вообще может идти речь? Этот вопрос носит для Евросоюза экзистенциальный характер.
Некоторые возразят, что Кассандра, которую из-за проклятия Аполлона никто не принимал всерьез, в итоге беспомощно взирала на появление в Трое деревянного коня и последовавшее за ним разграбление города. В определенном смысле сравнение «Мистраля» с троянским конем говорит о существовании опасений мифологического характера, от которых всем нам необходимо отказаться и обратить взгляд в сторону здравого смысла.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Война – слишком серьезное дело, чтобы доверить его (…) военным. Тот, кому знакомо недостающее слово, которое так часто вырывают из этой цитаты, будет доволен исходом последнего и самого спорного решения в области оружейного экспорта, а именно продажи многоцелевых десантных кораблей типа «Мистраль» Российской Федерации.
