Махачкала (Дагестан) – Бой идет уже третий день. Группа из 15 исламистов оказывает неожиданно сильное сопротивление силам безопасности.
Пресс-секретарь Министерства внутренних дел сообщил журналистам, что погибло пять человек, двое из них – сотрудники спецподразделения «Альфа». Поэтому было принято решение задействовать артиллерию и вертолеты. Но террористам пока удается выйти из окружения (дата публикации статьи – 06.07.2011).
Нет, это не сводки из Афганистана, как могло показаться на первый взгляд. Это лишь один из 13 инцидентов, произошедших за последний месяц в Дагестане.
Эта крупнейшая северокавказская республика все еще напоминает одну большую линию фронта. И в ближайшее время ситуация вряд ли изменится к лучшему.
Колыбель джихада
«Дагестан всю свою историю был ключевым регионом для Кавказа», - объясняет политолог и сопредседатель Российского конгресса народов Кавказа Руслан Курбанов. С экспертом родом из Дагестана за чашкой чая мы говорим в Исламском культурном центре на окраине Москвы.
«Дагестан был источником знаний и религиозным центром Северного Кавказа. Именно под влиянием дагестанцев войны на Кавказе получили религиозное обоснование. И под дагестанским влиянием борьба за независимость Чечни превратилась в джихад», - описывает Курбанов особую роль республики на Северном Кавказе, которую она сохраняет до сих пор. Если Москва хочет установить на Северном Кавказе мир, считает Курбанов, сначала она должна искоренить терроризм в Дагестане.
Огонь разожгла власть
Хотя истоки нынешнего кровавого конфликта идут так же, как и в Чечне, из начала 90-х годов, основным мотивом конфликта в Дагестане была не попытка получить независимость от Москвы, а религиозные противоречия в национально и конфессионально пестром обществе.
«Когда началась первая война в Чечне, в Дагестане началась борьба за влияние между различными религиозными группами – суфийскими и салафитскими общинами. Власть вместо того, чтобы встать над этой борьбой, приняла в ней участие и поддержала только одну сторону, чем фактически дала легитимность этой стороне», - описывает Курбанов зарождение нынешних проблем в республике.
«Эта одна сторона не только начала всех остальных обвинять в экстремизме, но также дала право правоохранительным структурам применять насилие против идеологических противников и конкурентов. Ответом стала радикализация стремительно растущей салафитской общины», - добавляет Курбанов.
С Русланом Кубрановым согласен правозащитник из Дагестана, который (из-за возможных проблем) пожелал остаться анонимным. По его мнению, немалую ответственность за нынешний конфликт несут и республиканские власти.
«Бентли» и справедливость
«Власти своими радикальными действиями часто сами дают повод молодежи прислушиваться к проповедникам джихада», - полагает правозащитник. По его словам, проблема заключается не в негативных социально-экономических явлениях - безработице или бедности.
«Дагестан - это не Таджикистан или Сирия, где люди могут побираться на помойках в поисках пропитания. В нашей республике практически у любого человека найдется родственник, который ездит если не на «Бентли», то на последней модели «Мерседеса». Поэтому социальная причина здесь минимальна», - говорит дагестанский активист.
«Большим раздражителем могут служить органы власти и чиновники, которые в них работают. Они сделали себя привилегированной кастой: торгуют разрешениями и запрещениями, по-своему интерпретируют закон», - утверждает он.
Хуже гражданской войны
В одном московском кафе мы встречаемся с Галиной Хизриевой, дагестанским социологом из Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья. Небольшая, милая женщина в традиционном мусульманском платке – хиджабе - рассказывает, как недавно в Дагестане убили ее друга Максуда Садикова, ректора дагестанского теологического университета, и что и ее имя есть в черном списке у террористов.
Дагестан, по ее мнению, как самая большая по размеру и численности северокавказская республика, играет главную роль в борьбе с терроризмом. Полная дестабилизация республики может, по ее словам, в короткое время дестабилизовать весь регион.
Однако причиной нынешних проблем не является только радикальный религиозный фундаментализм, который, по мнению эксперта, из Ближнего Востока был целенаправленно импортирован в республику. Важной проблемой является кризис дагестанского общества.
«В Дагестане не нужно никакой гражданской войны, дагестанское общество само медленно распадается. В Дагестане отсутствуют традиционные связующие элементы. Все они были уничтожены аморальностью, столкновением с чужими ценностями. С одной стороны, появилась вседозволенность, с другой стороны - чужая духовность. Это все атомизирует дагестанское общество», - полагает Галина Хизриева.
Последнее, что может спасти дагестанское общество перед окончательным развалом, - это национальная культура, которая может выдержать натиск ваххабитской пропаганды, считает социолог.
«Несмотря на разные политические взгляды, несмотря на разные течения ислама, которые мы исповедуем, мы понимаем, что наша культура для нас все. Отказаться от собственного языка и культуры невозможно. Если людям скажут, что в результате ваххабитской пропаганды вы потеряетесь как национальность, люди остановятся. Не все, но большинство», - говорит эксперт.
Проблему должна решать власть
Есть ли какая-то надежда, что конфликт в Дагестане не разгорится настолько, что будет охвачен весь Северокавказский регион? Эксперты считают, что надежда есть. Но федеральные и местные власти должны повернуться к проблеме лицом.
«Решение всех проблем Дагестана находится за переделами его границ. Их может решить только Москва. И я уверена, что ей интересна стабилизация республики, - говорит Галина Хизриева. - Однако сначала Кремль должен определить свои национальные интересы. Чего, собственно, он хочет достичь на Северном Кавказе и в исламском мире в целом».
По мнению политолога Руслана Курбанова, было бы достаточно, если бы дагестанские власти вместо ликвидации террористов больше прислушивались к гражданскому обществу.
«Симпатия дагестанцев к боевикам существенно снизилась бы, если бы власть уделяла больше внимания обществу. Ситуация выглядит сегодня таким образом, что дагестанское общество разочаровалось в правительстве и равнодушно смотрит, как боевики пытаются его уничтожить. Дагестанцы не хотят защищать власть, которая, по их мнению, занимается только коррупцией и клановыми разборками», - говорит Курбанов.
«Если бы власть была социально ответственна, если бы соблюдала законы, уничтожила бы клановость и коррупцию и реализовала бы широкие социальные программы, народ сам бы начал защищать власть», - считает эксперт.
По мнению Курбанова, похожая ситуация была в 1999 году, когда из Чечни в Дагестан вторглись боевики. По его словам, тогда все дагестанцы встали на защиту целостности страны и государственной системы. Сегодня, спустя более 10 лет, эксперт считает, что руководство Дагестана потеряло доверие общества.
«Трагедия Дагестана заключается в том, что его народ никому не интересен. Идет просто жесткое противостояние двух групп - силовиков и боевиков», - заключает Курбанов.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Бой идет уже третий день. Группа из 15 исламистов оказывает неожиданно сильное сопротивление силам безопасности. Нет, это не сводки из Афганистана, как могло показаться на первый взгляд. Это лишь один из 13 инцидентов, произошедших за последний месяц в Дагестане. Эта крупнейшая северокавказская республика все еще напоминает одну большую линию фронта. И в ближайшее время ситуация вряд ли изменится к лучшему.
