Россия – Европа: вперед, к межнациональному примирению?

Совместное проживание представителей различных национальностей и культур вызывает в наши дни постоянные проблемы во всех странах Европы.

На протяжении нескольких последних десятилетий Франция и Европейский Союз впервые в своей истории сталкиваются с волнами иммигрантов неевропейского происхождения, которым не удается без проблем интегрироваться, ассимилироваться и ужиться с местным европейским населением. Возникновение гетто и отдельных сообществ – вот два основных препятствия, о которые разбиваются попытки гармоничной интеграции вновь прибывших.

Недавно руководители Франции, Германии и Великобритании признали неудачным проект создания поликультурного общества в том виде, в котором оно сложилось в Европе. В Европейском Союзе поляризация политической жизни (разделение на правых и левых) практически исключила из дискуссии такие понятия, как патриотизм и/или национализм, сделав их достоянием политических движений и группировок, считающихся ультраправыми.

На более высоком уровне (в европейских масштабах) вопрос идентичности всей Европы также ставился, но ответ на него пока не был дан. Является ли Европа христианским клубом? Или будущим федеративным государством? До каких пределов должно продолжаться расширение Европы? В каком направлении оно должно идти?

Например: является ли Россия менее европейской страной, чем Турция – великое мусульманское государство, расположенное в Азии?

Несколько месяцев назад я уже говорил о большой структурной разнице между Российской Федерацией и социал-демократиями Европейского Союза. Российская Федерация – историческая империя, давно включающая в себя различные народы, исповедующие разные религии. Управление неоднородным населением и принцип межрелигиозного сосуществования имеют здесь долгую историю и уже укоренились в политической культуре.

Ислам в России – вторая по распространенности религия, и это местный, коренной ислам. Он не создает новых проблем, с которыми сталкивается, например, французское общество. Дело в том, что во Франции ислам является религией, привнесенной потоком недавних иммигрантов, поэтому можно сказать, что этот французский ислам существует, так сказать, в бета-версии (версия программного продукта, не являющаяся финальной, в связи с чем разработчик не гарантирует полного отсутствия ошибок – прим.пер.).

Этот межрелигиозный мир в России, который я иллюстрировал на примере Татарстана, не был поколеблен даже двумя недавними войнами, которые российское государство вело на Кавказе. Тем не менее, опыт сосуществования различных сообществ в России не помешал ни возникновению насильственных форм ксенофобии, ни существованию в стране экстремистских группировок.

В декабре прошлого года ряд инцидентов обострил напряженность в отношениях между Москвой и Северным Кавказом: убийство в драке русского футбольного болельщика привело к тому, что тысячи молодых радикалов вышли на улицы – протестовать против весьма значительного кавказского меньшинства, проживающего в российской столице. Демонстрация сопровождалась насилием, и в течение всего декабря 2010-го года по Москве прокатывались шествия националистов и молодых выходцев с Кавказа, следовавших друг за другом, а то и сталкивавшихся между собой.

Эти непривычные демонстрации дали иностранным наблюдателям возможность изучить две концепции России.

Согласно националистической этноцентрической концепции, России следует вообще отделиться от мусульманского Кавказа. В соответствии же с патриотичной, федеральной версией, сущность России как раз и заключается в многообразии населяющих ее народов. Вследствие упомянутых столкновений две основные ультраправые группировки российской политической сцены – Славянский Союз и Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) – были запрещены как экстремистские.

Эти запреты – часть мер, принятых российскими властями с тем, чтобы положить конец преступлениям и нападениям на почве ксенофобии в крупнейших городах страны. Не так давно члены ряда группировок скинхедов были осуждены российскими судами на весьма длительные сроки лишения свободы, и, кроме того, после столкновений декабря 2010-го года около пятисот человек было осуждено за экстремизм.

Судя по всему, эта политика приносит результаты, так как, согласно данным Московского бюро по правам человека, в 2010-ом году в ходе 188 нападений на расистской почве был убит 41 человек, в то время как в 2008-ом году было убито 87 человек (и 378 ранено), а в 2009-ом году убитых было 71, а раненых 333.

Тем не менее, несмотря на эти проявления насилия, с которыми ведется борьба, общая политика сосуществования представителей разных национальностей и религий в России представляет собой модель, которую европейским странам стоило бы взять за образец. Ведь создание жизнеспособных поликультурных моделей стоит сегодня на повестке дня во всех странах Европы.

Кстати, в начале года российский президент Дмитрий Медведев напомнил, что Россия «не должна поддаваться на размышления о провале модели поликультурного общества». Еще более поразительно то, что власти Чечни официально пригласили в гости лидеров двух упомянутых запрещенных ультраправых группировок с тем, чтобы показать им жизнь республики, а также попытаться снизить уровень напряженности между выходцами с Кавказа и этническими русскими.

Руководители группировок, действительно, побывали в Чечне в начале месяца, они встретились там с руководителями региона и познакомились с жизнью республики. Вернувшись, они заявили, что были приятно удивлены республикой, царящим в ней «моральным порядком», а также тем, что жизнь в регионе более или менее вошла в нормальное русло после окончания войны. Шамсаил Саралиев, министр Чечни по внешним связям, объяснил приглашение лидеров группировок в республику тем, что чеченцы не стремятся к конфликту с кем бы то ни было на национальной почве.

Эта попытка общего примирения, которая была разъяснена экстремистам, является, несомненно, лишь первым и робким, но весьма символичным шагом.

Дело в том, что в ходе своей недавней поездки на Кавказ российский президент Дмитрий Медведев призвал членов мусульманских организаций способствовать возвращению на Кавказ некавказских народов, а мусульманское духовенство – включиться на самом высоком уровне в борьбу с терроризмом.