В 2004 году один имам заявил в Голландии, что гомосексуализм является инфекционным заболеванием. Весьма скоро он предстал перед правосудием по обвинению в дискриминации. Судьи, тем не менее, посчитали, что он сделал данное заявление, руководствуясь своими религиозными убеждениями, и оправдали его. В том случае свобода вероисповедания имела большее значение, чем предполагаемый ярлык неполноценности, навешенный на целую группу людей. И чем сама лживость утверждения.
Несколько недель тому назад другие судьи вынесли решение о том, ошельмовывание религии не является преступлением. На этот раз речь шла об исламе, которому нанес оскорбления Герт Вилдерс (Geert Wilders), бывший либерал, ставший лидером правых ксенофобских кругов Голландии. Суд решил, что он выступал как политик и в рамках публичной дискуссии о многокультурном обществе. Хотя его выступление было «грубым», а некоторые из выраженных идей «могли вызвать ненависть по отношению к мусульманам», он использовал свое право на свободу слова. Как и мусульманский проповедник десять лет назад, с Вилдерса сняли обвинение в дискриминации. Судебное решение также сняло обвинение в подстрекательстве к ненависти.
В свое время дело имама гомофоба вновь вызвало споры об утрате ценностей, уважения и равенства в демократическом обществе. Но свобода вероисповедания находится под защитой Конституции в маленькой, богатой и стабильной Голландии. Так что отклики на судебное решение постепенно затихли. Иной была реакция на дело Вилдерса. Чтобы быть точными, судебный процесс над ним вызвал жаркие дискуссии о присутствии ислама в западных странах.
В 2006 году кризис, вызванный публикацией 12 карикатур на пророка Магомета в датской газете Jyllands Posten, подверг серьезному испытанию свободу слова. Нынешнее дело Вилдерса, в свою очередь, ставит вопрос о характере отношений –или общественного договора, если хотите-, который должен существовать в сегодняшней Европе, где мусульмане проживают уже в третьем поколении.
Разумеется, голландский популистский лидер в июне вышел победителем из амстердамского суда. Как всегда, он совершенно уверен в своей правоте, когда называет ислам религией «насилия и реакции». Юридическая победа лишь подчеркнула его двойное лицо. С одной стороны, он выступает как ярый убежденный защитник светского либерализма, что является одним из отличительных признаков голландского общества.
С другой стороны, он – единственный политик, способный потребовать закрытия границ для мусульманских иммигрантов и отрицать существования умеренного ислама. «Но не следует ошибаться. В Голландии не наблюдается роста антиисламских настроений», считает Ханс Янсен (Hans Jansen), известный голландский арабист, выступавший свидетелем на процессе по делу Вилдерса.
Автор таких книг как «Ислам для свиней, обезьян, ослов и других животных» (именно такие прозвища использует эта религия по отношению к тем, кто не является ее последователями), Янсен заявляет, что многие мусульмане критично настроены по отношению к своей религии. «Некоторые даже приняли решение об отречении от веры». Наиболее известна в этом отношении женщина-политик, бывший депутат голландского парламента сомалийского происхождения Айяан Хирши, которая недавно была вынуждена переехать в США из-за постоянных угроз ее жизни.
«В свободном обществе критика религий и их канонов является неотъемлемым правом, закрепленным во Всеобщей декларации прав человека. Все дело в том, что ислам и те нормы поведения, к которым он обязывает, в том числе и шариат, сейчас получают публичный и свободный ответ. Это вполне нормально для христианства, иудаизма и протестантизма, в тех случаях, если только речь не идет о популистских заявлениях. В исламе критика запрещена и подвергается суровому наказанию. Поэтому вполне нормально, что мусульманские иммигранты выражают удивление и возмущение западной свободой в отношении вероисповедания. Дело в том, что в свободном мире не считается преступлением заявление о том, что Библия или Коран не является Словом Божиим», отмечает голландский арабист.
Несмотря на то, что в своих критических выступлениях Вилдерс различает собственно ислам и мусульман –и именно поэтому ему удалось избежать наказания- борцы с расизмом и иммигранты, подавшие на него в суд, чувствуют себя незащищенными. Их адвокат Тиес Праккен (Ties Prakken) намерена обратиться в Комиссию по правам человека ООН, поскольку считает, что своими антиисламскими высказываниями политик «отравил общественную атмосферу».
Ханс Янсен думает по-другому. «Судебное разбирательство стало испытанием на прочность для свободы слова. Если бы они объявили Янсена виновным, то нам пришлось бы изъять из библиотек огромное количество книг, содержащих те же самые аргументы. То, что мусульманские политические деятели называют исламофобией, по сути дела ни что иное, как критика религиозных догматов. Разве не называем Папафобией критику католических норм, которые не допускают использование противозачаточных средств?», спрашивает он.
Его ученые коллеги проявляют большую сдержанность в этом вопросе. Инеке ван дер Вальк (Ineke van der Valk), специалист в области общественных наук, сотрудничавшая с Фондом имени Анны Франк, которая в настоящее время пишет книгу об исламофобии, рассматривает дело Вилдерса в общеевропейском контексте. «Не только у нас прослеживается эта тенденция. Скандинавские страны, Франция, Австрия и Бельгия и некоторые другие скатываются на крайне правые позиции и делают упор на ислам. В Голландии не наблюдается особого прогресса в обсуждении культурологических вопросов. Раньше здесь соблюдались принципы равенства, но соглашения, подобные тем, которые заключило нынешнее правительство [в котором либералы и христианские демократы, считающие ислам религией, пользуются поддержкой Партией Свободы Герта Вилдерса, называющего его идеологией], в определенной степени узаконивают исламофобию популистского лидера».
«Раньше политические партии сосредотачивались на ценностях, которые могли служить примером», продолжает он. «Сегодня они исповедуют прагматизм, чтобы не потерять голоса. При всем при том, пессимистом я не являюсь. Главное состоит в том, чтобы замечать социальное различие, в том числе и среди иммигрантов», подчеркивает Ван дер Вальк.
Петер Родригес (Peter Rodrigues), заведующий кафедрой иммиграционного права в Лейденском университете, считает, что изменения, произошедшие за последнее десятилетие, находят свое выражение в оправдательных приговорах». «Защита от дискриминации основывается на европейских конвенциях. Свобода слова, сколь бы широкой она ни была, не должна вступать в противоречие с нашими юридическими обязанностями. Судьи детально проанализировали этот случай ошельмовывания ислама и тесно увязали свободу слова с политической деятельностью. Однако меня удивляет, что они не усмотрели здесь расовой дискриминации. Потому что в исламском обществе понятия расовой и этнической принадлежности очень тесно взаимосвязаны», считает он. Прощаясь, он говорит о том, мусульманская община Голландии не дала какого-либо ответа на оскорбление их религиозных чувств. «Это объясняется тем, что они не представляют из себя однородную группу и у них нет собственного голоса».
Халим Мадкури (Halim Madkouri), руководитель программы Религия и самобытность на форуме, занимающейся развитием многокультурности, разделяет его мнение. «Люди не реагируют, и я наблюдаю определенную апатию. А также озабоченность и страх. Пока что преобладает уверенность в том, что мы находимся в демократическом обществе, и необходимо смириться с присутствием антиисламских партий», подчеркивает он. В своем анализе, посвященном свободе слова, Мадкури напоминает о том, отделение Церкви от государства в Голландии не носит столь радикального характера, как во Франции. «Голландцы ввели отделение, чтобы защитить религиозные меньшинства. Раньше католики обладали очень большими полномочиями в этой стране. В настоящее время свобода вероисповедания, похоже, сократилась. Это приемлемо для христиан и иудеев, но не для мусульман».
Даже если судьи поступили непредвзято, Мадкури уверен в том, что «несколько лет тому назад Вилдерс был бы осужден за свои оскорбительные высказывания. Как только восстановится экономический рост, он уже не будет пользоваться такой популярностью», добавляет общественный деятель.
Того же самого мнения придерживается и Атеф Хамди (Atef Hamdy), египетский эксперт по вопросам радикального ислама в Европе и сотрудник гаагского Института международных отношений «Клингендаль». «Два десятилетия тому назад, Голландия уже сталкивалась с некоторыми социальными проблемами в области иммиграции. Сейчас сложился определенный стереотип в восприятии иммигрантов прежде всего как мусульман. Однако обобщения в данном случае неуместны. В Голландии проживают представители второго и даже третьего поколения, родившиеся здесь. Так что нельзя переводить социальные конфликты в религиозно-национальную плоскость. Общество также несет свою часть ответственности», считает он.
По мнению Хамди, когда нынешние популисты ошельмовывают ислам, «то они в равной степени используют неосведомленность коренных местных жителей и незащищенных групп иммигрантов». Как Хамди, так и Мадкури, что оскорбления, наносимые религии и верующим, разделяет весьма зыбкая линия. «Во главе угла должно стоять гражданство, а не национальная самобытность, чтобы все осознавали свою ответственность», продолжает Хамди.
В своем произведении «Ученик колдуна» амстердамский политолог Мейндерт Феннема (Meindert Fennema) описывет Вилдерса как «республиканца с жалом, которым он наносит удары по исламу». Его коллега Крис Бикертон (Chris Bickerton) рассуждает о «культурных войнах, разрушающих Европу». Он пишет: «Если антиисламские настроения и неприятие иммигрантов являются дополнением к нынешнему фаталистическому восприятию состояния экономики, то правительство Голландии явно использует популистские политтехнологи. Праволиберальный премьер-министр Марк Рутте (Mark Rutte) - типичный технократ. Герт Вилдерс – современный популист».
Голландский популизм заявляет о том, что он нетерпим к нетерпимости, но, как напоминает мыслитель Иан Бурума (Ian Buruma), «терпимость - не то же самое, что космополитизм. Человек другой культуры может интегрироваться в космополитическое общество на принципах равенства. Трудно представить, чтобы в Голландии иммигрант был принят на таких условиях. Культурной самобытностью, которая не поддается управлению и являет собой нечто сокровенное, поделиться не так-то просто».
«В Египте я вхожу в коптское христианское меньшинство. В Голландии меня приписывают к арабскому меньшинству», с иронией замечает Атеф Хамди. Его размышления подчеркивают ошибки восприятия и противоречия исламского присутствия в светской Голландии.
Мусульмане с тысячью лиц
В Европе ислам вторая после христианства религия по числу последователей. Не все европейские мусульмане иммигранты. На Балканах и в таких странах как Россия немалую часть населения составляют мусульмане. Согласно данным Института Форум, специализирующегося на изучении мультикультурности, в 2009 году наибольшее количество граждан, исповедующих ислам (около четырех миллионов), было отмечено в Германии. Во Франции их было три с половиной миллиона, в Великобритании – 1,6 миллиона. Всего в Европе проживало около 38 миллионов последователей ислама.
Мерить их всех одной меркой было бы большой ошибкой. В исламе существуют различные конфессии, такие как шииты, сунниты, а также другие религиозные течения», говорит Атеф Хамди, сотрудник гаагского Института международных отношений «Клингендаль». «Ислам в Европе динамичен и неоднороден», добавляет Халим Мадкури, эксперт в области религии и национальной самобытности. По подсчетам сотрудников Института Форум, к 2040 году 25% населения Голландии будут представители национальных меньшинств, из которых около 15% будут составлять выходцы из незападных стран. В настоящее время 907 000 проживающих в Голландии мусульман (5% от населения в 16,6 миллионов граждан) являются выходцами из различных стран. В 60-70-е годы первые иммигранты прибыли в поисках работы из Турции и Марокко. Затем в список этих стран вошли также Ирак, Афганистан, Иран, Сомали, Египет, Пакистан и Босния. Из 9 000 культовых зданий, разбросанных по стране, 450 являются мечетями.
Вынося судебное решение по делу об очернении ислама, голландское правосудие посчитало, что приверженцы этой религии не были подвержены дискриминации. Голландские законы устанавливают наказание за клевету и использования порочащих выражений, но при этом более терпимы к непристойностям. После смерти кинематографиста Тео ван Гога, погибшего в 2004 году от рук молодого исламского радикала (родившегося в Голландии, получившего хорошее среднее образование и получавшего пособие по безработице), споры о границах свободы слова вспыхнули с новой силой. Тео ван Гог был весьма критически настроен по отношению к исламу, а его убийство носило ритуальных характер. В те дни выдвигались предложения о закрытии исламских школ, о запрете на въезд в Голландию имамов из других стран и даже о том, чтобы оставить в мечетях лишь одну дверь, чтобы мужчины и женщины проходили в здание вместе. «Ислам действительно представляют собой дилемму для голландского общества, но никаких ограничений на отправление его обрядов введено не было», считает Мадкури. Ввиду того, что мусульманские юноши все острее осознают свою религиозную самобытность, спецслужбы предполагают, что от 20 до 30 тысяч из них исповедуют радикальные идеи. А около 2500 из них способны на экстремистские действия.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В свободном обществе критика религий является неотъемлемым правом, закрепленным во Всеобщей декларации прав человека. И ислам и те нормы поведения, к которым он обязывает, в том числе и шариат, сейчас получают публичный и свободный ответ. Это вполне нормально для христианства, иудаизма и протестантизма. Но в исламе критика запрещена и подвергается суровому наказанию.
