На каком языке разговаривал молодой Евгений Онегин с прекрасной Татьяной во время бала? Чтобы узнать это, нужно прочитать самый знаменитый роман в стихах Александра Пушкина или, по крайней мере, перелистать либретто оперы Чайковского “Евгений Онегин”. Но для тысяч российских студентов, которые должны были ответить на этот вопрос во время единого государственного экзамена, были и другие возможности: заплатить учителю, который за несколько сотен евро пошлет с помощью sms все ответы на экзаменационные вопросы; дать взятку представителю школы, который накануне экзамена продаст секретнейшие вопросы, подготовленные соответствующей министерской комиссией или даже дать чаевые хорошо подготовленному студенту университета, который придет на экзамен вместо выпускника школы, освободив последнего даже от труда физического присутствия на собственном экзамене.
В некоторых школах на периферии добились еще большего совершенства.
Экзаменующиея оставили чистыми места для ответов, предоставив учителям право поставить крестики в правильном месте и дать им окончательную оценку согласно вполне определенному тарифу: 2 тысячи рублей стоил диплом с отличием, половину этой суммы – диплом на среднюю четверку и совсем уж смешную сумму нужно было заплатить за троечный диплом. И это не единичные случаи. Согласно официальным оценкам, по крайней мере, один студент из четырех этим летом получил аттестат зрелости жульническим способом.
Заваленный протестами, которые печатали даже самые проправительственные журналы, премьер–министр Владимир Путин, популярность которого непрерывно падает, решил сделать публичным скандал, который длится десятилетиями: «Родители ребят правы, систему нужно реформировать». Не прошло и суток, как президент Медведев объявил о почти военном плане по чистке загнивающей обязательной школы. Со следующего года проверка экзаменационных работ, которые будут выполняться на специальной бумаге, которую нельзя сфотокопировать, будет осуществляться агенством частных учителей, которые в свою очередь будут контролироваться работниками полиции. В аудиториях поставят металл–детекторы, чтобы не пропускать людей с сотовыми телефонами и компьютерами. Записывающие телекамеры будут следить за всеми школьниками минута за минутой. Более того, школьная инспекция, которая называется Рособрнадзор выделит своих людей, которые будут действовать как настоящие полицейские агенты–инкогнито с правом выгонять и наказывать любого школьника при малейшем нарушении проведения экзамена.
Эти жесточайшие, дорогостоящие и трудно реализуемые меры не способствуют спокойствию школьников, которые готовятся выдержать экзамен в следующем году. Действительно, это экзамены огромной важности, а конкуренция очень высокая. Государственный экзамен, единый для всех средних школ страны, дает не только диплом, нужный для поиска места работы, но его необходимо выдержать, чтобы поступить в университет. Аттестат с отличием позволяет рассчитывать на прием в университет без вступительных экзаменов. Чем ниже оценка по ЕГЭ, тем труднее поступить в университет, так как нужно сдать вступительный экзамен и набрать необходимое количество баллов.
Когда единый государственный экзамен (сокращенно ЕГЭ) еще на экспериментальном уровне был введен в 2001 году, против него выступили педагоги и учителя, объявив его разрушительным для формирования школьников. Речь идет о серии из восьми вопросников. Два из них одинаковы для всех: русская литература и математика. Шесть других касаются других предметов, различных в зависмости от направления школы.
Общеобразовательные тесты решены в манере «рискую всем», так как не принимаются во внимание ни предыдущие успехи школьника, ни его общий уровень культуры. Это вызвало тревогу родителей и распространение незаконных приемов для получения аттестата зрелости любой ценой. Одна учительница из Геленджика, что на Северном Кавказе, написала письмо в газету, чтобы рассказать как мама одного мальчика пришла с уже готовым планом: «В день экзамена учительницу одну проведут в комнату секретаря. Кто-нибудь принесет ей экзаменационные вопросы. У нее будет три часа в запасе. Выполненное задание заберет другой человек из соседнего класса, который заплатит ей 100 евро наличными». Учительница, разумеется, отказалась, но при этом подчеркнула, что ее заработная плата не достигает и 200 евро, как будто хотела оправдать своих менее щепетильных коллег. Потом она добавила: «Я не уверена, что смогла бы правильно ответить на все вопросы. На каком языке говорил Онегин? Может быть, на французском, но я в этом не вполне уверена».
