Идя путем покупки итальянских и испанских долговых обязательств, Европейский Центробанк определенно поступил правильно. Рост процентов по итальянским ценным бумагам летом был не столько отражением собственных итальянских трудностей – высокого уровня государственного долга и постоянных сексуальных скандалов – сколько результатом реальных опасений по поводу будущего евро.
Вмешиваясь в рынки облигаций еврозоны, ЕЦБ стал кредитором последней инстанции после аналогичного прецедента, установленного Федеральным Резервом в конце 2008 и в течение 2009 года. В мире, который характеризуется растущей финансовой паникой, это должно считаться хорошей новостью.
Тем не менее, ЕЦБ может пойти только на это. Единая валюта может выжить только в случае, если ее политические структуры продемонстрируют связность и согласованность. Кризис заставляет предполагать, что в отсутствие дальнейших реформ евро просто не хватает соответствующих основ, соответствующей поддержки.
Распад Советского Союза в начале 1990-х годов может показаться лишь по касательной связанным с нынешними обязательствами еврозоны, но разрушение политического единства, которое последовало за распадом Советского Союза, в конце концов привело к разрушению рынка единой валюты, которая на короткое время стала единственным законным платежным средством в большом количестве новообразованных республик. Постсоветская эпоха – период, во время которого рублевая зона резко сузилась – дает хороший пример того, какие риски стоят перед зоной евро.
За исключением стран Балтии, которые не делали тайны из своего желания вырваться из лап Москвы, большинство республик, кажется, чувствовали себя весьма комфортно, будучи частью рублевой зоны. Но в 1993 году, однако, рублевая зона взорвалась: в игру вступили новые валюты на всем пространстве – от Армении до Азербайджана и от Белоруссии до Грузии. Там, где некогда были рубли, теперь появились драмы, манаты и прочее.
Почему, с точки зрения единой валюты, все пошло настолько неправильно? В некоторых республиках новая валюта рассматривалась как независимый почетный знак. Для других это было скорее связано с несовместимостью финансовой политики. В то время как страны Балтии добивались сбалансированного бюджета, такие как Грузия или Украина испытывали дефицит бюджета, который приближался к 30% ВВП, частично из-за того, что крах советской империи оставил промышленность, а тем самым и правительственные доходы, в состоянии разрухи.
Так как у этих стран не было доступа к международным рынкам капитала, им пришлось финансировать этот дефицит либо через займы у других частей бывшей империи, либо начать печатать деньги. Поначалу они делали это тайно, через «черный ход», создавая так называемые рублевые «дополнения».
Но после проведенной летом 1993 года Центробанком России валютной реформы, которая упразднила все рублевые банкноты, выпущенные в период с 1961 по 1992 годы, дверь «черного хода» резко захлопнулась. И тогда страны сделали выбор в пользу выпуска своих собственных валют: печатание денег было единственным способом, которым они могли финансировать свои по нынешним меркам смехотворные заимствования. Неминуемо многие из юных республик оказались в состоянии гиперинфляции.
Было бы сумасшествием предполагать, что плохое финансовое поведение в зоне евро хоть немного похоже на те масштабы, которые наблюдались в этом плане в некоторых из бывших советских республик. Тем не менее, европейские страны испытали значительное снижение доходов, слабый рост, а в некоторых случаях – потеряли доступ к международным рынкам капитала. Эти страны с серьезными долгами – большей частью на юге Европы – находят все более сложной задачу получить сочувствие и помощь со стороны своих более кредитоспособных партнеров на севере.
И во многих случаях строгость и аскетизм не срабатывают: планы финансовой консолидации встречаются с более высокой стоимостью заимствований, что создает все более нестабильную среду как в финансовом, так и в политическом смысле. Так может ли зона евро пойти тем же путем, что и рублевая зона когда-то? Могут ли несообразность финансовой политики и разногласия между кредиторами и заемщиками в конце концов привести к краху всей системы? Это может выглядеть невероятным, но еще раз – никто в начале 1992 года не думал, что рублевая зона развалится.
Если евро не разделит судьбу рубля, то страны-участницы еврозоны вынуждены будут добиться согласия по гораздо большему кругу вопросов, чем просто уровень процентных ставок. Им также придется создать финансовый механизм, финансовые рамки, которые позволят осуществлять межграничные трансферты, разрешать конфликты между кредиторами и заемщиками, и поддерживать бостонский принцип «без представительства нет налогообложения». Некоторые валютные союзы работают нормально. Фунт стерлингов, в конце концов, является общей валютой Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии. Другие, такие как рублевая зона, увы, нет.
Покупка итальянских облигаций это хороший первый шаг, но ЕЦБ, сам по себе, не может разрешить проблемы еврозоны.
Стивен Кинг (Stephen King) – главный экономист группы в HSBC
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Распад Советского Союза в начале 1990-х годов может показаться лишь по касательной связанным с нынешними обязательствами еврозоны, но разрушение политического единства, которое последовало за распадом империи, привело к разрушению рынка единой валюты. В постсоветскую эпоху рублевая зона резко сузилась, что дает хороший пример того, какие риски стоят перед зоной евро.
