Мы в Stratfor полагаем, что саммит министров ЕС, который прошел 21 июля, заложил основы для окончания кризиса еврозоны. Там было решено расширить полномочия Европейского фонда финансовой стабильности и позволить ему оказывать финансовую помощь, не обращаясь за одобрением к совету министров. Что еще более важно, полномочия фонда не ограничиваются помощью государствам. Теперь они могут быть расширены до банков и даже целых финансовых секторов. Изменения в фонде в корне уничтожили слабость европейской системы и заложили фундамент для возможного решения. Однако, остаются три довольно значимых препятствия.
Во-первых, изменения и улучшения фонда пока еще не были ратифицированы странами-участницами. Август в Европе – время отпусков и каникул, и пока что ни одна страна, кроме тех трех, которые находятся под протекцией фонда, не выглядит заинтересованной в том, чтобы вернуться к парламентским сессиям с целью поскорее принять изменения и ратифицировать их. Дефицит срочности в европейских столицах оказывает обратный эффект на фондовых рынках. Вместо того, чтобы успокоиться, эти рынки перепроверяют и подвергают сомнению абсолютно все, что касается еврозоны. Больше остальных страдают Испания и Италия, но даже Франция оказалась под микроскопом. Разница между доходностью облигаций различных европейских стран и немецких облигаций выросла до максимума за весь период существования еврозоны.
Второе это то, что, хотя более сильный Европейский фонд финансовой стабильности имеет ключевое значение для европейской проблемы, одного его недостаточно. Пока у него есть максимальный лимит сбора средств – 440 миллиардов евро. Чтобы представить рынкам убедительную поддержку для такой страны, например, как Италия, эти объемы должны вырасти как минимум на 2 триллиона евро, для чего потребуется как минимум еще один саммит и как минимум еще один раунд ратификаций.
Эти две проблемы выливаются в третью: Германия. Несколько недель уже в Германии растет оппозиция против изменений в фонде в частности и против программ помощи в целом. В особенности против того, что программы предполагают увеличение в пять раз, или больше, финансовых обязательств, которых ожидают от немцев. Особенно оппозиция растет внутри партии канцлера Ангелы Меркель, а также в ее младшем партнере по коалиции - партии Свободных демократов. Если Германия подпишется на увеличение объемов помощи, она станет настаивать на своих условиях и усилении своего влияния на то, как эта помощь будет использоваться.
9 августа мы видели проблеск того, что зреет у немцев в голове. В этот день министр экономики Филипп Рослер (Philipp Roesler) выступил с идей создания своего рода стабилизационного совета, который будет наделен полномочиями надзора над финансами европейских стран и правом накладывать санкции на государства, которые причиняют проблемы. Это не является официальной позицией германского правительства, это «всего лишь» позиция министерства экономики, заместителя канцлера и младшего партнера по коалиции. Станет это или нет официальной германской политикой, мы пока не знаем. Однако, мнение будет представлено европейским министрам либо в этом месяце, либо в следующем.
Деталей пока известно очень мало, в частности, кто будет сидеть в этом совете и на основе чего будут приниматься решения, не говоря уж о возможных последствиях, с которыми столкнутся страны, которые не смогут действовать в соответствии с требованиями совета. Однако установки, описанные Рослером к настоящему моменту, содержат пару интересных характеристик. Во-первых, ограничения на размер долга буду вписаны напрямую в конституцию каждого европейского государства. Во-вторых, речь идет о праве совета проводить стресс-тесты, не только над банками или какой-то конкретной организацией, но и над экономикой в целом, включая правительства. Само наличие этих тестов, является, вероятно, самым далеко идущим предложением Рослера. Потому что когда есть тест, скорее всего, имеется некий шаблон того, как по сути должен выглядеть успех. А поскольку стресс-тесты предлагаются немцем, можно с уверенностью предположить, что именно Германия и будет примером того, как должен выглядеть успех.
Германия – страна, невероятно богатая капиталом. И весь этот капитал позволяет немцам иметь одну из самых продвинутых инфраструктур в мире, самые продвинутые материалы и промышленную базу, а также самую квалифицированную рабочую силу. Что означает, что товары, созданные немцами в Германии, могут быть конкурентоспособными на мировом рынке, не важно, как на момент оценивается валюта. В случае большинства других стран Европы это не так. Большая часть других европейских государств даже примерно не являются настолько богатыми капиталом, их работоспособное население мягко говоря не настольно квалифицировано, а промышленная база не настолько продвинутая. Что означает, что их продукция, в отличие от германской, зависит от цены. Ценность валюты имеет большое значение. Общая валюта уже делает проблематичным рост этих стран. Однако принятие ограничений, предложенных Рослером, сделает его практически невозможным. Однако если Европейский фонд финансовой стабильности будет расширен до объемов, необходимых для того, чтобы реально повлиять на кризис евро, Германии необходимо будет дать то, что она хочет. Это как раз и может стать ценой.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
